Скифы пируют на закате

Флот вынырнул из белесой мглы тайо, покинув призрачную вселенную, где нескончаемым водоворотом кружились туманные спирали и облака, фантомы еще не рожденных или уже погибших миров. В этом смутном трепещущем мареве, лежавшем за гранью реального бытия, разум угасал, словно пламя отгоревшей свечи, что было, пожалуй, к лучшему: никто не сумел бы выдержать Переход, сохранив сознание и память. И никто – по крайней мере под небесами Сархата – не ведал истинной природы происходящего, ибо в бездне тайо расплывались и исчезали понятия времени и пространства, тепла и холода, света и тьмы. Что можно сказать о вселенной призраков? Да и кому интересен этот мир? Быть может, Древним Расам, до сих пор стремящимся познать непознаваемое?

На мгновение он удивился, ощущая, что погружается в поток чуждого разума, в мощный и плавный водоворот странных понятий, непривычных образов, смутных видений. Тайо? Сархат? Древние Расы? Он ничего не знал об этом и в то же время будто бы знал; слова эти казались знакомыми и незнакомыми одновременно. Но всплеск удивления был краток и растворился без следа; зачарованный, он наблюдал за сверкающими точками кораблей, возникших из небытия.

Они разворачивались широким расходящимся клином, неспешно набирая скорость. Они не торопились – назначенная им добыча не ведала о начале облавы. Они походили сейчас на стаю волков, что крадутся в ночной степи к яркому огоньку костра, предвкушая миг, когда на крепких зубах захрустят кости, потоком хлынет теплая кровь и вопли гибнущих разорвут обманчивую тишину. Охота, в которой им предстояло поставить финальную точку, началась давно и теперь шла к закономерному концу; острые клыки тянулись к горлу жертвы, а та с бездумным легкомыслием даже не пыталась приподнять голову и оглядеться по сторонам.

Эти мысли нахлынули на него, породив ощущение горечи и страха. Казалось, тысячи стволов нацелены ему в грудь и он стоит перед ними нагой и беззащитный, ожидая, когда свинцовый ливень или молнии жгучих разрядов сметут его в Великое Ничто, в сизую Мглу Разложения. Или в тайо? В ту призрачную вселенную, где томились разумы умерших и еще не рожденных?

Неощутимыми тенями корабли плыли в бездонной тьме, словно проклятые души, отринутые и Богом, и дьяволом, и миром живых, и мрачной обителью мертвых. Они будто бы замерли в центре гигантской сферы, припорошенной разноцветными искрами звезд; над ними, в неизмеримой дали, спираль Галактики раскручивала свои сияющие ветви, полные блистательного великолепия, неведомого туманным пропастям тайо. Холод и жар снова властвовали над металлом и живой плотью, пространство обрело реальность, время опять двинулось вперед – и в такт его лихорадочному дыханию все вокруг пульсировало, струилось, трепетало, покорное извечному распорядку Мироздания.

Флот вновь развернулся; цель – яркое золотистое светило – была уже близка. Его система почти ничем не отличалась от сотен и сотен других, посещенных кораблями Сархата: центральная звезда, пояс астероидов да несколько мертвых сателлитов, погруженных в ледяное безмолвие и мрак, либо выжженных потоками солнечной радиации. Так же выглядело и большинство планет в Галактике, ибо Владыка Пустоты был не слишком щедр и не слишком трудолюбив, предпочитая творить самое простое из возможного – гигантские каменные шары или сферы, заполненные жидким метаном. Лишь иногда по его капризу возникало нечто иное, имевшее хоть какую-то ценность, но поиски подобного чуда требовали терпения и времени.

На этот раз затраченные усилия оправдались, ибо один из миров золотистой звезды был разительно не похож на остальные. Окутанный голубоватым покрывалом атмосферы, полный света, влаги и тепла, он торил путь вокруг светила, подобный огромной жемчужине среди тусклых каменных глыб и пузырей с ядовитым газом. Он был велик, прекрасен, полон неисчислимых богатств и жизни, разумной жизни, что само по себе являлось редкой удачей. Хозяева его, однако, даже не понимали, каким сокровищем владеют, а потому их права – и на этот великолепный мир, и на собственные тела и души – представлялись сомнительными. Тем более что они не могли защитить их силой.

* * *

Куратор очнулся. На лбу его выступили крупные капли пота; он ощущал, как тонкие липкие струйки сочатся по вискам, стекают к подбородку, щекочут шею. Мираж грядущего Апокалипсиса еще не покинул его; страх, сомнение и чувство безысходности терзали душу.

Бетламин? Вчера он снова принял таблетку… Могли бетламин вызвать подобные видения? Он изредка пользовался этим препаратом и до сих пор не замечал каких-либо неприятных последствий. Хотя… да, ему пришлось прибегнуть к бетламину в ночь на двадцать третье, после нападения зомби… Две дозы с интервалом в шесть-семь суток слишком много…