Скелет в шкафу

— Разумеется, мэм. — Эстер уже сообразила, что к чему, и поспешила объясниться: — Просто я еще не привыкла к таким просторным помещениям. Я недавно вернулась из Крыма, — добавила она на тот случай, если миссис Уиллис наслышана лишь о сомнительной репутации сиделок в Англии. — Там, где я работала, не было мужской прислуги.

— В самом деле. — Похоже, миссис Уиллис вообще не имела понятия, о чем идет речь, но невежественной показаться не хотела. — Ну, у нас тут пять слуг вне дома, и с ними вы вряд ли встретитесь, а в самом доме — мистер Филлипс, дворецкий, Роудз, камердинер сэра Бэзила, Гарольд и Персиваль, лакеи, и Вилли, посыльный. С ними вам тоже не придется иметь дела.

— Да, мэм.

Миссис Уиллис фыркнула:

— Очень хорошо. Тогда вам самое время пойти представиться леди Мюидор и посмотреть, что вы можете для нее, бедняжки, сделать. — Она порывисто разгладила свой передник; зазвенели ключи. — Как будто недостаточно ей горя! А тут еще полиция лезет во все углы, мучит людей вопросами. Куда катится мир! Если бы они как следует несли службу, ничего бы подобного не случилось!

Предполагалось, что Эстер еще ни о чем не знает, а то бы она обязательно ввернула, что вряд ли можно требовать от полиции, даже самой старательной, предотвращения семейных драм.

— Благодарю вас, миссис Уиллис, — сказала Эстер и направилась к леди Беатрис Мюидор.

Постучав в дверь и не получив ответа, она вошла в спальню без приглашения. Это была очаровательная комната, оформленная в чисто женской манере: множество вышивок, картины и зеркала в овальных рамах, легкие удобные стулья. Сквозь незашторенные окна лился холодноватый дневной свет.

Сама леди Беатрис в шелковом пеньюаре лежала на кровати, скрестив ноги и закинув руки за голову. Взгляд ее был устремлен в потолок. Появления Эстер она не заметила.

Будучи сестрой милосердия, Эстер привыкла иметь дело с мужчинами, страдающими от ран и тяжелых болезней, но она понятия не имела, как себя следует вести с охваченной горем и страхом женщиной. Ей показалось, что леди Беатрис и впрямь напутана до такой степени, что боится шевельнуться, — как затаившееся в ужасе животное.

— Леди Мюидор, — тихо произнесла Эстер.

Услышав незнакомый голос, вдобавок лишенный свойственного слугам подобострастия, Беатрис повернула голову и посмотрела на вошедшую.

— Леди Мюидор, меня зовут Эстер Лэттерли. Я — ваша сиделка и буду ухаживать за вами, пока вы не почувствуете себя достаточно окрепшей.

Беатрис медленно приподнялась, опершись на локоть.

— Сиделка? — переспросила она со слабой усмешкой. — Я не… — Она решила не заканчивать фразы и снова легла. — В моей семье есть убитые, но нет больных.

Стало быть, Араминта даже не удосужилась предупредить мать. Или та просто забыла?

— Да, — согласилась Эстер. — Я бы назвала ваш недуг душевной раной. Когда я работала в Крыму сестрой милосердия, мне приходилось иметь дело с разного рода ранами, сопряженными с горем и потрясениями. Даже чтобы ощутить в себе силы оправиться от удара, необходимо время.

— В Крыму? Мечтали принести пользу?

Эстер удивилась. Реакция была необычной. Она всмотрелась повнимательнее в чувственное лицо леди Беатрис: большие умные глаза, длинный нос, нежные губы. Внешность леди Мюидор явно не соответствовала классическим канонам красоты, да и современным тоже. Такое выразительное лицо могло даже отталкивать многих мужчин, мечтающих о более приземленной спутнице жизни.

— Да, — согласилась Эстер. — А поскольку родители мои умерли и семья не имеет возможности меня содержать, мне уже волей-неволей приходится приносить пользу.

Беатрис снова приподнялась.

— Должно быть, это доставляет вам глубокое удовлетворение. Мои дети выросли, у них свои семьи. Мы часто даем балы — во всяком случае, давали; моя дочь Араминта весьма искусно составляет список гостей, с которыми можно интересно провести время; наша кухарка — предмет зависти многих семейств Лондона; а дворецкий знает, кого нанять, если в том возникнет нужда. Слуги вышколены. Экономка настолько ревниво относится к своим обязанностям, что страшно обижается, если я вмешиваюсь в ее дела.

— Да, могу себе представить. Я уже беседовала с ней. Вы полдничали сегодня?

— Я не голодна.

— Тогда вам следует поесть немного супа и что-нибудь из фруктов. Обезвоживание организма может иметь нежелательные последствия, а пребывание в глубоком отчаянии — сильно повредить здоровью.

— Вы довольно бесцеремонны, — удивилась Беатрис.

— Я просто не хочу быть понятой неправильно.

Леди Мюидор невольно улыбнулась.

— Не думаю, чтобы такое часто случалось.

Эстер напомнила себе, что прежде всего ее обязанность — заботиться о здоровье Беатрис и лишь потом — выполнять поручение Монка.

— Разрешите, я принесу вам суп и фруктовый пирог или заварной крем?

— Боюсь, что вы принесете его и без разрешения. Кстати, а вы сами-то не голодны?

Эстер улыбнулась, еще раз окинула взглядом комнату и отправилась на кухню.