Скелет в шкафу

— Конечно, он может оказаться виновным, — тихо сказала Эстер. — Я это знала и раньше. Но я должна хотя бы удостовериться в этом, пока есть возможность, пока я еще работаю на Куин-Энн-стрит. Если мне удастся обнаружить что-нибудь новое, я напишу вам. Ведь ни вы, ни сержант Ивэн, насколько я понимаю, в доме больше не появитесь. Куда мне послать письмо, чтобы никто не догадался, кому оно адресовано?

На секунду он пришел в замешательство.

— Я не отправляю сама свою корреспонденцию, — нетерпеливо пояснила Эстер. — И вообще редко покидаю дом. Я оставляю письма на столе в холле, а отправляет их либо лакей, либо посыльный.

— О, конечно… Посылайте письма на имя мистера… — Монк подумал, затем усмехнулся. — Мистера Батлера. По моему адресу на Графтон-стрит. Я не съеду оттуда еще несколько недель.

Эстер понимающе кивнула, встала и вышла из кондитерской. Она не сказала ему, что остаток свободного времени намерена потратить на визит к Калландре Дэвьет. Монк бы немедленно заподозрил, что речь там пойдет о нем, и не ошибся. А заподозрив, гордо отказался бы от помощи.

— Что? — Калландра была потрясена, затем гневно сдвинула брови и тут же расхохоталась. — Да, в благородстве чувств ему не откажешь — не то что в благоразумии.

Они сидели в гостиной у камина, и холодное зимнее солнце светило в окна. Новая горничная — худенькая девушка с изумительной улыбкой, сменившая недавно вышедшую замуж Дейзи, принесла им чай и сдобные лепешки с маслом. Угощение не совсем обычное в это время дня, зато весьма приятное в такую холодную пору.

Новую горничную, как уже догадывалась Эстер, звали Мартой.

— А чего бы он добился, если бы подчинился приказу и арестовал Персиваля? — вступилась за Монка Эстер. — Мистер Ранкорн так или иначе посчитал бы дело закрытым, да и сэр Бэзил настоял бы на прекращении расследования. Даже если бы речь зашла о поиске новых доказательств вины Персиваля. Все считают, что ножа и пеньюара вполне достаточно.

— Возможно, ты и права, — согласилась Калландра. — Но какая горячая голова этот ваш Монк! Сначала дело Грея, теперь еще и это! Мне кажется, у него не больше здравого смысла, чем у тебя. — Она потянулась за очередной лепешкой. — Вы оба попытались взять дело в свои руки, а в итоге лишились средств к существованию. Что он намерен делать дальше?

— Не знаю, — Эстер развела руками. — Да я и сама не знаю, что буду делать, когда леди Мюидор поправится окончательно. Не идти же в компаньонки к состоятельной даме, которая вечно будет придумывать себе болезни, капризничать и по малейшему поводу падать в обморок! — Острое чувство горечи внезапно овладело Эстер. — Калландра, что со мной сталось! Я вернулась из Крыма с желанием работать не покладая рук, посвятить себя реформам в нашей медицине, многого добиться… Я хотела видеть наши больницы чистыми и благоустроенными. — Эти мечты теперь даже ей самой казались радужным несбывшимся сном. — Я собиралась доказать, что уход за больными — благородное дело, требующее добросердечных, умелых, грамотных и самоотверженных женщин. Что сиделка, только и умеющая убирать мусор да подносить инструмент хирургу, — это вчерашний день. Неужели все впустую?

— Нет, моя милая, — мягко сказала Калландра. — Просто ты привыкла к тому, что на войне все делается быстро. Ты не учитываешь чудовищную инертность мирного времени и чисто английскую любовь к традициям, какими бы глупыми они ни казались. Говорят, наше время — это век великих перемен, и так оно и есть. Это расцвет нашей изобретательности, нашего благосостояния, расцвет свободы мысли. — Она покачала головой. — Но все это было достигнуто ценой огромных усилий и беспощадной борьбы. Да иначе и быть не может. Нам еще предстоит преодолеть всеобщую уверенность в том, что женщина способна лишь музицировать, рисовать, ублажать мужа, растить детей, заниматься благотворительностью да щебетать в обществе себе подобных! — Легкая улыбка сожаления коснулась губ Калландры. — И никогда, ни при каких обстоятельствах ты не должна отстаивать свою точку зрения перед джентльменами и загонять их в тупик своими доводами. Это опасно, это ставит их в неловкое положение.

— Вы надо мной смеетесь, — упрекнула ее Эстер.

— Только слегка подтруниваю, моя милая. Если мы не найдем тебе подходящего места в больнице, значит, снова устроишься сиделкой к частному лицу. Я напишу мисс Найтингейл — посмотрим, что она посоветует. — Лицо Калландры омрачилось. — А вот положение мистера Монка куда сложнее. Чем он может еще заняться, кроме сыска?

Эстер на мгновение задумалась.

— Боюсь, что ничем.

— Тогда ему придется заниматься сыском. Несмотря на последнюю неудачу, полагаю, он весьма талантливый детектив. А зарывать в землю данный Богом талант — это преступление.

Калландра подвинула блюдо поближе к Эстер, и та взяла лепешку.