Скелет в шкафу и другие ужасные истории

– Это не мы! Точнее, мы, но не эти мы, которые здесь, а другие мы, которые там. То есть мы не сейчас, а которые еще до… – начала было объяснять Анька, но очень быстро запуталась во всех этих «мы».

– Давай лучше ты, – обратилась она к Стасику. – А то у меня что-то совсем ничего не получается.

– Все очень просто… – начал Стасик и задумался.

Потому что на самом деле все было совсем непросто. Но Стасик, набрав в грудь побольше воздуха, мужественно продолжил свое объяснение:

– Значит, так…

И тут ему на помощь пришел Кремлевский.

– Значит, Кремлевские куранты признали вас и решили вам помочь. И в какое же время они вас забросили? – поинтересовался он.

– К Петру Первому, – растерянно ответил Стасик.

– С Меньшиковым, – не менее растерянно добавила Анька.

– Да уж, та еще парочка, – улыбнулся Кремлевский. – Все так же ругаются да искрометные диалоги демонстрируют?

– Ага! – радостно кивнула Анька, но тут же нахмурила лоб. – Постойте. Вы говорите о них, как о живых людях. Но они же давным-давно умерли.

– А разговаривали вы с кем? С их духами или с ожившими мертвецами? – хитро прищурился Кремлевский.

– Нет, – замотала головой Анька. – Они очень живые все из себя были. Меньшиков от царского гнева за пирогами побежал. А Петр Первый меня даже «милое и смышленое дитя» назвал.

Тут голос Аньки почему-то дрогнул.

– Узнаю Петрушу! – расстрогался Кремлевский. – Частенько бывал крут и несдержан. Но мог и такое доброе слово сказать, что до самого сердца доходило.

– И все-таки я не понимаю, – задумчиво произнес Стасик. – С одной стороны они, вроде как, все давно умерли. А с другой стороны мы же видели их живыми, и они действовали совсем не так, как в своем старом прошлом. Потому как Анька им там такое шоу устроила, какого они в той своей жизни никогда не видели и видеть не могли! Как такое может быть?

– Ну, как-то может. Честно говоря, я и сам не понимаю. Хоть и занимаюсь часами уже несколько веков, – развел руками Кремлевский. – Время, это штука очень загадочная и непонятная. И вряд ли кто-нибудь вообще понимает, что это такое на самом деле. Но думаю, что сейчас не слишком подходящее время для обсуждения того, что такое Время.

– Прравильно! Веррно! – поддержала и одобрила его Марта.

Затем, немного подумав, веско добавила:

– Тррясти надо!

– Кого трясти? – поинтересовался Сеня, на всякий случай отходя от Марты подальше.

– Всех!!! – в азарте воскликнула Марта, но потом решила, что «всех» это все-таки, наверное, перебор, и поправилась: – Всех, кого надо!

– Ну, не знаю, как насчет трясти, но работы впереди вам предстоит много. И работы непростой. А иногда и очень грязной, – вздохнул Кремлевский.

– А почему «нам»? Вы нам разве не поможете? – спросила Анька.

– К сожалению, нет. Дела у Василия складываются не очень. Пока он держится, но если я к нему не приду на помощь, то один он вряд ли выстоит, – развел руками Кремлевский.

– А откуда вы про то, как у Василия Ивановича дела, узнали? – спросила Анька. – Ведь вы же ни с кем сейчас не разговаривали.

– Просто у нас с Василием ментальная связь, – объяснил Кремлевский.

– Какая-какая? – удивился Бабай.

– Ментальная, – терпеливо повторил Кремлевский.

– А че это такое, ментальная связь? Про моментальную слыхал. Енто когда телеграф появился. Потому как он гораздо быстрее почты оказался – Ррраз и все! – предался воспоминаниям Бабай.

– В общем, ментальная связь это почти то же самое, что моментальная. Только она гораздо быстрее. У нее без всякого ррраза и все! Сразу! Мгновенно! Теперь понятно? – нетерпеливо закончил объяснение Кремлевский.

– Вот теперича совсем другое дело! Чего ж тут непонятного-то? Так бы сразу и сказал! – радостно закивал Бабай.

– А нам что же тогда делать? – растерянно спросил Стасик.

– Минуточку! – поднял вверх палец Кремлевский. – Там что-то у Василия происходит. Я сейчас с ним пообщаюсь и потом все вам расскажу.

И Кремлевский застыл, как будто глубоко погрузившись в свои мысли, но на самом деле время от времени кивая в знак согласия или что-то сообщая в ответ, беззвучно шевеля губами.

– Скажите, Пелагея Аполлинарьевна, а вот если Василий Иванович, кот ученый, то куда же тогда делись «дуб зеленый», «златая цепь» и «русалка»? – тихонько прошептал Стасик, которого уже давно мучил этот вопрос.

– А ты откуда про них знаешь? – удивилась Пелагея Аполлинарьевна.

– Как откуда? – в свою очередь удивился Стасик. – Об этом же Пушкин Александр Сергеевич написал! В своем «Лукоморье».

– Постой, постой… – задумалась Пелагея Аполлинарьевна. – Это какой Пушкин? Маленький такой, кудрявый? Вспомнила! Шустрый был и любопытный донельзя, везде нос свой совал. Теперь понятно. Он же у нас появился как раз тогда, когда у Василия Ивановича бурный роман с одной русалкой заморской был. Но папа ее, морской царь, узнав про это, разгневался, строго-настрого запретил им жениться и срочно забрал ее домой, за тридевять земель да за тридесять морей. Но они не сдались. И у них потом брак по переписке был. А вы думаете, откуда морские котики появились?

– Теперь понятно откуда, – кивнула Анька.

А Стасик почему-то смущенно покраснел.