Скелет под колоколом

Не решаясь дольше задерживаться в помещении, он должен был отказаться от дальнейших поисков. Выходя, он быстренько проверил петли тяжелой двери, но нашел их совершенно обычными. Со вздохом закрыл он ее за собой, уделив еще мгновение замку. Он ничем не отличался от других прочных замков такого же рода.

Смирившись, Тао Ган вернулся назад по дорожке, и встретившиеся ему три монаха увидели в нем всего лишь мрачного старика плотника, державшего под мышкой мешок с инструментом.

Укрывшись за кустом, он вернул себе прежнее обличье и выскользнул, никем не замеченный.

Разгуливая по дворам, он узнал, где находятся жилища монахов и где комнаты, предоставляемые мужьям посетительниц.

Вернувшись к главному входу, он заглянул в привратницкую и увидел трех монахов, которые бездельничали с тех пор, как он пришел в монастырь.

— Соблаговолите принять мою почтительную благодарность за вашу любезную ссуду, — вежливо обратился Тао Ган к самому пожилому из монахов, не доставая, впрочем, связки денег из рукава.

— Было бы негостеприимным оставить посетителя стоять. Старый монах пригласил его присесть и спросил, не хотел бы он выпить чашку чая.

Тао Ган с достоинством согласился. Усевшись вчетвером за квадратным столом, они маленькими глотками попивали горьковатый чай, который обычно подают в буддийских монастырях.

— Вероятно, вы не любите расставаться со своими медными деньгами, — начал Тао Ган разговор. — Я не смог найти применение тем, что вы мне одолжили, потому что, когда захотел вынуть несколько монет, чтобы заплатить за благовония, обнаружил, что на нитке нет узла. Как мог бы я ее развязать?

— Какие странные слова! — возразил монах помоложе. — Может быть, достопочтенный пришелец соблаговолит показать мне эту нитку монет?

Тао Ган извлек пятьдесят вэней из рукава и передал монаху, который быстренько их перебрал своими пальцами.

— Держите, — сказал он победным тоном. — Вот узел, или же я ничего в этом не понимаю.

Тао Ган забрал назад связку, даже не взглянув на нее, и сказал старейшему из монахов:

— Это просто волшебство! Спорю, однако, с вами на пятьдесят вэней, что вы не обнаружите узла.

— Договорились! — поспешил выкрикнуть младший монах. Трижды покрутил Тао Ган над головой веревочкой с монетами и передал собеседнику:

— А теперь покажите-ка мне узел.

Трое монахов и так и этак вертели тесемку между пальцев, передвигая монету за монетой, но не смогли найти узел.

Тао Ган взял связку и спокойно сунул назад в рукав. Потом, бросив монетку на стол, объявил:

— Я предоставляю вам шанс вернуть свои деньги. Подбросьте эту монетку, и я спорю на пятьдесят таких же, что каждый раз она будет падать вверх решкой.

— Договорились! — воскликнул старый монах, подбрасывая монетку. Когда она упала, четверо игроков склонились над ней.

— Решка! — объявил Тао Ган. — Ссуда, следовательно, возмещена. Но я не хочу, чтобы вы потеряли, и готов в возмещение продать вам за пятьдесят вэней мой серебряный слиток.

Монахи опешили. Старейший из них подумал, что их гость не в своем уме, но он не был человеком, способным упустить возможность приобрести за сотую долю его стоимости серебряный слиток. Он отправился искать еще одну связку из пятидесяти монет и положил ее на стол.

— Только что вы совершили прекрасную сделку, — заметил Тао Ган. — Это очень симпатичный слиток, к тому же не слишком тяжелый.

Он сильно дунул… и слиток закрутился над столом. На самом деле это была умелая подделка из посеребренной бумаги.

Тао Ган сунул в рукав выигранную им связку денег и извлек оттуда другую. Он показал монахам, что имевшийся там узел был особым: достаточно было слегка сжать его пальцами, как он прочно входил в квадратное отверстие монеты и там застревал. Когда передвигали монету за монетой, узел оставался невидимым, потому что скользил вместе с монетой. В заключение Тао Ган показал монахам две стороны монеты, которую только что использовал для игры: обе они были решкой.

Монахи громко рассмеялись, понимая, что их посетитель был профессиональным мошенником.

— Мой урок вполне стоил ста пятидесяти вэней, — спокойно заметил Тао Ган. — А теперь займемся серьезными делами. Я слышал, что на этот храм изливается настоящий денежный дождь, и сказал себе: — Послушай, почему бы тебе не бросить на него взгляд? Похоже, что вы принимаете немало выдающихся гостей. А я разбираюсь в людях, и мой язык хорошо подвешен. Может быть, вы согласились бы использовать меня для того, чтобы вынюхивать для вас… скажем, «клиентов»? Я силен, когда надо убедить колеблющихся мужей оставить у вас своих жен на ночь! Старик монах покачал головой, и Тао Ган торопливо добавил:

— Вам не придется мне много платить. Скажем, к примеру, десять процентов от денег, которые приведенные мною посетители заплатят за благовония.