Скелет (ЛП)

Я разрываю наш пристальный взгляд, обвиваю руками шею Джека сзади, наслаждаясь теплом его груди на своей холодной коже. Он скользит руками дальше вверх по моим ногам, пока не обхватывает мою попку, задавая ритм каждому глубокому удару. Я дрожу, когда металлические шарики и стержни, которые проходят по всей длине эрекции Джека, скользят по моей плоти, возбуждая нервы. Он сильнее прижимает мою спину к плитке и целует мое плечо. Когда он поднимает меня немного выше и наклоняет, чтобы войти глубже, я стону его имя. Я провожу пальцами по его влажным волосам. Мои стенки сжимают его член при каждом толчке.

Удовольствие нарастает до предела. Но я чувствую, что он сдерживается. Когда я прикладываю руку к его прохладной щеке и привлекаю его внимание, я вижу это в его глазах, его расширенные зрачки сливаются с моими.

Я знаю, что многие из его страхов такие же, как и у меня. Но я также знаю много его секретов. И не могу спросить, что это — страхи или секреты в его глазах. Потому что мне нужно придерживаться своего плана, и, если он подпустит меня сейчас слишком близко, я, возможно, не смогу заставить себя довести дело до конца.

— Пойдем со мной, — шепчу я ему в губы, прежде чем прижаться своей дрожащей плотью к его. Джек стонет мне в рот, и моя спина скрипит на плитке, когда он толкается сильнее, воздух вырывается из моих легких с каждым толчком.

Я больше не чувствую холодной воды. Только поглощающее удовольствие, пронизывающее мои нервы, пожирающее чувства, оставляющее меня равнодушной ко всему, кроме разрядки, которая накатывает волнами. Я чувствую себя сотканной из света, тону в нем, в голове у меня гремит от ударов сердца, перед глазами вспыхивают искры, когда я закрываю глаза. Сдавленный крик срывается с моих губ, когда Джек отстраняется, чтобы впиться зубами в нежную плоть на стыке моих шеи и плеча. Он вонзается в меня с рычанием, когда высвобождается, его член пульсирует, изливаясь в меня.

Мы стоим так в объятиях до тех пор, пока наше дыхание не начинает замедляться. Джек так же неохотно отпускает меня, как и я. Мой разум был бы рад остаться здесь навсегда, но тело слишком рано протестует против холода, когда мои зубы начинают стучать, Джек опускает меня со вспышкой улыбки, прежде чем поставить на нетвердые ноги. Он увеличивает температуру, и первая струя горячей воды приятно покалывает кожу.

— В постель? — вот его единственный вопрос. Я киваю, и он запечатлевает поцелуй на моих ресницах, прежде чем выйти из душа, чтобы вытереться и почистить зубы. Бросив короткую улыбку через плечо, он отправляется в спальню.

Как только он уходит, я сажусь под душ, подтянув колени к груди, пока вода не обжигает мое тело, оставляя красные пятна.

Высушив волосы, я забираюсь под одеяло. Джек почти спит, просыпается лишь для того, чтобы обнять меня за талию.

Но я не сплю.

Я жду.

Дыхание Джека становится глубже. Судороги сновидений проходят. Если ему и снятся кошмары, они его не будят. Когда он ускользает за пределы царства грез, я встаю с кровати, жестом приглашая Корнетто следовать за мной.

Мы спускаемся вниз в темной тишине. Я не включаю свет, пока не оказываюсь в кабинете Джека, сначала иду к шкафу за сумкой, которую спрятала за коробкой с научными журналами. Переодеваюсь в ту одежду, которая находится внутри. Черная футболка. Старый камуфляжный свитер, который папа купил мне перед нашей последней совместной охотой. Мои любимые зеленые походные брюки. Зашнуровываю ботинки, куртку застегиваю на молнию до подбородка. К тому времени, как я сажусь за стол Джека, все готово к работе.

Кроме меня.

Я вынимаю ручку из коробки на столе и открываю один из ящиков, чтобы достать немного бумаги. Кожаный альбом для зарисовок лежит на толстой стопке незапятнанных листов личной канцелярской бумаги Джека, и я кладу его на стол перед собой. Мои пальцы надолго задерживаются на обложке, пока я пытаюсь убедить себя, что это слишком личное, но, в конце концов, любопытство побеждает, и я пролистываю толстые, кремового цвета пачки бумаги.

Некоторые наброски представляют собой этюды рук. Нежные, но сильные. Выразительные и элегантные. Другие — силуэты, их черты женственны, но расплывчаты. Сидит, как будто глубоко задумавшись, или жестикулирует в сторону кого-то. Смотрит в окно на тенистый пейзаж, нарисованный грубыми мазками углем.

Я переворачиваю еще одну страницу, и у меня перехватывает дыхание.

Это женщина, подпирающая подбородок рукой, с задумчивым выражением лица она наблюдает за чем-то вдалеке. Детали прорисованы с педантичной точностью графитовым карандашом различной твердости.

Но глаза у нее ярко-голубые.

На следующей странице еще одно изображение ее лица, на этот раз гораздо ближе. Тот же стиль, растушевка настолько тонкая, что карандашные штрихи едва заметны. Голубые глаза с темным центром, который бледнеет по направлению к глубокому кольцу вокруг радужной оболочки, пестрые всполохи расходятся от зрачка. Цвет точный, безошибочный.

Переворачиваю еще несколько страниц. Разные позы. Разные эмоции. Та же самая женщина с голубыми глазами.

Я.