Сказочный отпуск

— Да я уж так и поняла. Я ж ведь давно привыкла, что люди нашим именем всяких страшных да стервозных баб называют. И чем мы виноватые? Ничего плохого людям вроде и не делаем. А в молодости-то мы очень даже ничего, — эту последнюю фразу она произнесла с жеманно-кокетливой интонацией. — Среди нас и красавицы есть.

— Да ладно, теть Шур, не берите в голову. Пойдем мы.

— Ступайте с Богом, добрый путь!

Герман взвалил на плечи рюкзак, в котором находилась палатка, а также спальные мешки, топор, котелок и наш сегодняшний ужин. Ковер-самолет он скатал и спрятал в кустах, прикрыв его куском полиэтилена. Рюкзак был довольно увесист — палатка видно здоровенная. Я предложил свои услуги по переноске груза, но Герман отказался:

— Да ладно. Тут идти-то всего ничего.

Что ж, мое дело — предложить. Минут через двадцать мы вышли на знакомый мне берег.

— Время еще есть, — сказал наш провожатый. — Поставим пока шатер.

С этим делом мы справились быстро и пошли на берег озера. Здесь были установлены лавочки для зрителей. С высокого крутого берега открывался хороший обзор.

— Садитесь пока, — предложил Герман.

Мы сели. Из лесу вышел молодой предприимчивый паренек. По скромной цене он предлагал нам напрокат бинокли.

— Полгрошика на сеанс, налетайте, господа, торопитесь, последние пять штук остались!

И чего ради тогда торопиться, нас и так пять человек, а другой экскурсионной группы вроде и не ожидалось.

— Так у нас нет местной валюты, — развел руками Константин.

— Не вопрос, я конвертирую, — предложил свои услуги Герман.

— А какой курс?

— Один к десяти. Один грош — десять баксов.

— Ни фига себе! — произнес бизнесмен, но, тем не менее, достал из кармана пятидолларовую купюру.

— И мне, — сказал Колобков. — Только я рублями, можно?

— Без разницы, — ответил наш инструктор.

— А это кто? — шепотом спросил я у Германа, кивнув в сторону предприимчивого паренька, когда тот удалился.

— Это? Да так, Анчутка. Местный парнишка, он нам тут помогает. За осветителя и вообще… Внимание!

Яркий свет прожектора осветил пятачок на поверхности озера, зазвучала музыка. Конечно же, и тут не обошлось без наших современных прибамбасов — сюда притащили электрогенератор, софиты и магнитофон с усилителем. Из воды вынырнули шесть русалок. Четверых я сразу узнал: Светка, Машка, Дашка и Галина. Остальные две — новенькие, Эльвиры среди них не было. На всех, по сравнению с прошлым годом, появилась дополнительная деталь одежды, помимо хвоста, — сверкающий серебристой чешуей лифчик. Сзади кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Это была одетая в балахон пожилая русалка, Светкина мамаша, которую мы спасали в прошлом году. Я открыл было рот, чтобы поздороваться, но она приложила палец к губам, сунула мне в руку кусок бересты и исчезла. Я взглянул на бересту и в сумерках уходящего дня прочитал написанное на нем единственное слово: «Остерегайся!». Кого остерегаться? Германа? Толмача? Но спросить было уже не у кого.

Представление длилось около часа. Девушки, как дрессированные дельфины, прыгали через обручи и друг через дружку, ныряли, кидали мяч, играли под водой горящим факелом. Зрелище, конечно же, было красивым. Мужики смотрели в бинокли и щелкали фотоаппаратами. За фотосъемку тут тоже взималась плата в один грош. А я забыл свою камеру на турбазе. Ну и ладно, все равно при монтаже Катька заставила бы выкинуть эти кадры. В конце феерии появился Нептун. А. может, Посейдон или водяной, короче, какой-то мужик с седой длинной бородой, в длинноволосом седом парике, в короне и с трезубцем. Русалки поводили вокруг него хоровод, высунулись по пояс из воды, поклонились и, взмахнув хвостами, скрылись под водой. Что-то недоброе показалось мне в облике этого Нептуна, я даже взял у Колобкова бинокль, чтобы получше его разглядеть, но не успел — Нептун тоже удалился.

Ужинали мы практически в полной темноте, при свете костра. Электрогенератор выключили для экономии бензина. У костра мы расположились чисто мужской компанией, видимо девушкам на самом деле настрого запрещалось общаться с экскурсантами. После ужина мы посидели на бревнышках, глядя на огонь, поговорили… ну, в общем, всем известно, о чем мужики разговаривают в лесу, если с бабами они разговаривают о лесе. Мои спутники, впервые попавшие в сказочный мир, были удивлены, что вопреки всем народным преданиям, хвосты русалок отделимы от их тел, а проще говоря, что хвост — это нижняя половинка гидрокостюма с моноластой, надеваемая на ноги.

— А то я все думал, как же они размножаются, — заметил Колобков. — Не икру же они мечут!

— Жесть! Так чем они тогда от обычных девчонок отличаются? — резонно спросил Мокус. — Только тем, что плавают здоровски?