Сказка об уроде

У Антона возникло чувство дежа-вю — он опять шёл сквозь уплотняющуюся фиолетовую дымку, ведомый чудовищем из бредовых снов. И опять там, за маревом, сновали шустрые тени, которые пугали его до икоты — но крыса живо реагировала на каждый шорох, издавая властный писк, и приближающиеся грозные силуэты рассеивались, как миражи. Пол, кажется, кренился вниз, и идти стало легче. В какой-то момент они прошли мимо пустых клеток причудливой изогнутой формы — помещенные в них люди были бы вынуждены согнуться пополам, извернув руки и ноги в немыслимом положении. На Антона напала мимолётная паника — ему показалось, что тварь обманула его и изначально вела сюда, чтобы заточить в клетку, но крыса прошла мимо стальных конструкций, даже не повернув головы. Скоро туман стал таким плотным, что Антон едва видел серого спутника, который был в двух шагах впереди. Пол растерял свою полированность, стал неровным, бугристым. Сладкий привкус в воздухе усилился. Антону стало не по себе. В этой части неправильного мирка он ещё не был…

— Мы идём к Фолэму? — спросил он.

— Тише, — цыкнула крыса. — Услышат ещё. Нет, не к Фолэму. И не приведи случай идти к нему. Если он прознает про мои планы, то конец и тебе, и мне. Так что помалкивай.

Антон послушно замолчал. Они продвинулись ещё немного, и вдруг его уши уловили крик, и он ударил Антону по голове, как тяжёлая кувалда. Туман глушил звуки, искажал их, но он не перепутал бы этот голос ни с чьим другим. Кричала Лена. Громко и пронзительно, как тогда, в гостиной его квартиры, когда на неё напала Мари.

— Стой! — прошипела крыса. — Стой, тебе говорят! Ты всё испортишь… Ах, чтоб тебя!

Но Антон уже забыл о твари с лицом мертвеца. Забыл о могущественном Фолэме, о том, где он находится. Для него во всей Вселенной остался лишь этот мучительный крик. Он побежал вперёд.

— Лена!

Туман расступался перед ним, но не спешил ничего показывать. Но крик становился громче — значит, он бежал в правильную сторону. Антон сжал кулаки. Виски полыхали с каждой ноткой визга. Он разорвёт голыми руками любого, кто мучает Лену. Пусть даже это сам хозяин этого кошмара, перед которым местные твари так преклоняются…

— Лена!!!

И тут в голове взорвалось маленькое солнце, и холодная дымка окрасилась кровью. Антон схватился за лоб, отпрянул назад и замотал головой, пытаясь вытряхнуть из ушей назойливый хрустальный перезвон. Под ладонью, над правым глазом, набухла большая шишка. Антон застонал, упрямо сделал шаг вперёд — и снова наткнулся лицом на решетчатое ограждение, заслонившее дорогу.

— Лена, — тупо произнёс он единственное слово, ютящееся в его голове.

Она была где-то рядом. В тумане. И кричала. Антон прижался лицом к решетке так сильно, что вновь образовавшаяся шишка смялась, заставив всё вокруг снова окраситься в багряный цвет. И в этом зловещем окрасе он увидел, как по ту сторону на кочковатом полу расселись в тесный круг с полдюжины мохнатых крыс. Они над чем-то копошились, рвали это зубами, тянули куски лапами. «Что-то» было живо, оно трепыхалось, пыталось ускользнуть, ещё надеялось спасти себя. Сначала Антону показалось, что это большой червяк. Но вместо головки у «червяка» оказались пятеро маленьких червяков. Когда-то они были белыми, но под зубами и когтями крыс стали красными.

«Это рука», — понял Антон. Одна из двух — левая или правая? Отсюда было не разобрать. Они пытались помочь им с Леной выбраться отсюда, и ведь это у них почти получилось. А теперь они в плену у монстров, и их раздирают на куски.

Руки Лены. А сама она где-то совсем близко, и всё кричит, кричит…

Она чувствует их. Она ощущает их боль.

— Прекратите! — закричал Антон, ударив кулаками по прутьям решетки. — А ну, сюда!

Крысы все как одна подняли головы и посмотрели на него. Антон увидел их окровавленные морды и длинные шевелящиеся усики. Рука, улучив момент, опять попыталась уползти, но одна крыса — самая мелкая из всей компании — спохватилась и вгрызлась в её локоть зубами. Лена, крики которой было утихли, снова издала истошный визг.

Потом они надвинулись на Антона. Без переглядываний, пауз и колебаний, они наступали на него широкой шеренгой, как натренированные овчарки. На месте осталась только та, что приглядывала за рукой. Антон сделал один шаг назад, второй. Он не мог убежать, оставив Лену этим чудищам — но стоя так, лишался всякой надежды на её спасение…

Позади него раздался раздражённый писк — это подоспел его спутник-перевертыш. Крысы, уже протискивающиеся через решетку, замедлились, сбились с ритма наступления. Но так и не прекратили идти на Антона, пока крыса с человеческим лицом опять не запищала — на сей раз с явной угрозой. Кровожадный синий блеск в глазах тварей померк. Они стали переминаться с лапы на лапу, поджав хвосты. Крыса рядом с Антоном продолжала пищать, в чём-то убеждая их — но, несмотря на свою неразумность, крысы сомневались. Они не хотели подчиняться, чувствовали, что здесь что-то нечисто. Антон замер соляным столпом и молился, чтобы ситуация разрешилась благополучно.