Сказка об уроде

— Но вспомнила же! — улыбнулся Виталик.

— С трудом. Так ты, значит, друг жениха?

— Не просто друг, а лучший друг. Иначе бы у меня не было этой красивой ленты, — он засмеялся. — А ты, наверное, гостья со стороны невесты?

— Да, но я её не знаю. Пришла только потому, что меня упомянули в пригласительной вместе с матерью.

— Какой у нас маленький всё-таки городок. Вот уж не думал, что я встречу здесь тебя…

— Невелико чудо, — сказала Вероника резче, чем хотела.

— Ты на улицу? — спросил Виталик после секундного замешательства. — Я как раз тоже хотел освежиться немного. Представить не можешь, как скучно там сидеть, пока на тебя все смотрят… Впрочем, жениху ещё хуже. Думаю, во время перерыва они как-нибудь смогут прожить без меня. Пойдём?

— Я, пожалуй, в доме останусь, — Вероника покачала головой.

— Давай тогда посидим немного вместе, поговорим.

— О чём? — она расставила костыли шире. — Чего ты хочешь? Решил теперь меня вечно преследовать?

Он нахмурился:

— Может быть, ты мне интересна.

Ну как же мне от него избавиться? Вероника отвела глаза, не в силах выдержать его прямой и наивный взгляд.

— Посмотри на меня, — сказала она. — Смотри, что со мной стало. Думаешь, меня сейчас интересуют какие бы то ни было отношения?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Виталик. — Да, в больницу к тебе я, может, приходил из-за чувства вины, но после этого… В общем, я точно знаю, что мне хотелось бы видеть тебя чаще.

— А я этого не хочу. Извини.

Они несколько секунд глупо смотрели друг другу в лицо, не находя дальнейших слов. Потом Виталик сказал без всякого перехода:

— Сейчас в кинотеатрах хорошие фильмы идут.

Вероника промолчала.

— А ещё мне друзья рассказали, что недавно какой-то новый интересный ресторанчик открылся. Посвящён этому… как его… художнику-соррилисту. Ну, я не большой знаток всех этих заведений, просто мне так сказали…

— Сюрреалисту, — поправила Вероника. — Я слышала. Называется «Дали».

— А, ну вот. Видишь, я совсем не разбираюсь…

Она уже знала, что он скажет дальше.

— Как смотришь на то, чтобы как-нибудь вечером сходить сначала в кино, а потом…

— Нет.

Виталик запнулся:

— Никаких проблем не будет, если ты об этом волнуешься. Я умею обращаться с такими колясками…

— Нет, — повторила Вероника.

Он не сдался — это было видно по его глазам. Попытки расшибить себе лоб о стену продолжались бы, но тут к ним подскочила рыжая свидетельница:

— Витя, там наши собираются сфотографироваться во время перерыва, мы тоже должны там присутствовать… Ой, извините, я вам не помешала?

— Да нет, — сказал Виталик. — Всё в порядке, Галя. Я сейчас подойду.

Бросив последний обиженный взгляд на неё, парень ушёл к толпе, которая приросла к высокому белому стенду для фотографирования. Это был подходящий момент, чтобы в последнюю секунду окликнуть его, улыбнуться и наконец дать согласие — сцена по всем канонам романтических фильмов, когда упорство несчастного влюблённого сдвигает в итоге лёд равнодушия. Но это было не кино; Вероника так ничего и не сделала. Хотя, видит небо, ей хотелось этого. Хотелось так, что глаза увлажнились от слёз, и пришлось быстро отвернуться и пойти на выход, чтобы никто этой слабости не увидел.

На берегу озера прятались призраки.

Они скрывались за буйной порослью диких кустарников, и Вероника их заметила не сразу. Она пришла сюда, чтобы отдохнуть от гвалта, который к середине второго застолья стал для неё невыносимым. На её уход никто не обратил внимания — даже мама. Воздух у зелёного побережья был свежим и тёплым, и она села у края земли, отложив костыли. Только она закрыла глаза, подставляя щеки ласковым лучам заходящего солнца, как сбоку зашевелились кусты и раздался сдавленный женский смех, перемежающийся с бормотанием мужчины.

Умом Вероника хорошо понимала, что это какая-нибудь подвыпившая парочка со свадьбы, которая решила уединиться — но всё равно она напряглась. Застывшие краски вечерней природы и гулкая внезапная тишина вновь истончили хрупкую материю реальности, и она со страхом подумала, не начинается ли очередной её ночной кошмар. Так и было всегда — она блаженствует в каком-нибудь уютном и безопасном месте и вдруг слышит рядом с собой звонкий смех Инны Вебер…

Она сжала в руках лежащие на траве костыли. Кусты опять дрогнули. Смех прервался.

Не обращай внимания. Это не твоё дело. Они тебя не видят, ну и ладно. Вероника пыталась сосредоточиться на глади воды, на которой распростерся золотой мост солнечных брызг, но краем глаза беспокойно следила за смутным движением за зелёной бахромой.

Призраки. Они преследовали её по ночам — пустые коконы оборванных ею жизней, которые жаждали забрать её с собой. В своих снах Вероника всегда шла за смутными образами влюблённых, сколько бы ни силилась сопротивляться их зову. Но ноги сами несли её к ним — те самые ноги, которые днём отказывались ей подчиняться. И ей раз за разом приходилось столкнуться с убитыми лицом к лицу.