Сказка об Илье Муромце

— «Научимъ мы тебя, Илья, уму-разуму. Выходи завтра во чисто-поле, покупай перваго жеребеночка, пшеномъ его блояровымъ выкармливай, изъ святаго ключа водой выпаивай, а какъ выпоишь и выкормишь, три мсяца выводи его въ свой садъ и на утренней зар въ рос выкатывай; а коли станетъ твой жеребеночекъ черезъ тынъ взадъ да впередъ перескакивать — позжай на немъ куда вдаешь! На такомъ кон и доспхи ратные, и славу воинскую себ добудешь!» Какъ сказали это Иль калки перехожіе, такъ и стали невидимы.

И дивится самъ на себя Илья, самому себ не вритъ! Откуда взялась бодрость молодецкая и сила богатырская? — «Дай» — думаетъ, — «пойду я къ отцу съ матерью на ихъ работу на крестьянскую, помогу имъ въ ихъ трудахъ тяжкихъ».

Пришелъ Илья на дальнюю пустошь, гд его отецъ съ матерью пни корчевали, пашню разчищали, и видитъ, что отецъ съ матерью изъ силъ выбились, отъ трудовъ отдохнуть спать полегли. Принялся Илья за чистку — дубье-колодье все повырубилъ, пенья-коренья повыворотилъ, къ рк стащилъ, стной навалилъ и ямы приравнялъ — хоть сейчасъ сй на пол пшеницу блояровую…. Хоть катайся по ней взадъ и впередъ въ карет боярской: не тряхнетъ ни капельки.

Проснулись отецъ съ матерью и глазамъ не врятъ.

— «Что за чудо подялось? Кто бы могъ сработать такую работушку? Тутъ было намъ дла еще на полгода, а теперь хоть сейчасъ сй на пол пшеницу блояровую!»

Пришли домой и еще боле изумились. Видятъ, что Ильюша ходить по двору бодръ и силенъ, владетъ руками и ногами, правитъ за нихъ всю работу крестьянскую. Стали они сына разспрашивать, какъ онъ оздоровлъ? И разсказалъ имъ Илья про свою встрчу съ калками, и какъ они его исцлили, какъ надлили его силою крпкою-богатырскою. Обрадовались отецъ съ матерью — думаютъ: «То-то будетъ нашъ сынъ работникомъ!»

А Илья и говоритъ имъ на это:

— «Нтъ, батюшка съ матушкой, не радуйтесь, не работничекъ я вамъ, не помощничекъ. Долженъ буду я скоро отъ васъ уйти — завтъ старцевъ-калкъ исполнить, постоять грудью за Русь православную».

На другой день пошелъ Илья въ чисто поле и видитъ — ведетъ мужикъ на базаръ жеребеночка немудраго: на видъ неказистъ, и шерстью косматъ, и мастью не вышелъ…

Купилъ Илья того жеребеночка, не торгуяся; что спросилъ мужнкъ, то и далъ за него. И началъ потомъ его выкармливать, началъ его выпаивать, началъ холить да выхаживать, а какъ минуло три мсяца — по три зари утреннія сталъ онъ его выводить въ свой садъ на рос по трав поваляться. И такой-то вышелъ изъ жеребеночка косматаго чудесный конь, что ему и скокъ не скокъ, и тынъ не тынъ! Такъ онъ единымъ махомъ черезъ тынъ взадъ да впередъ и скачетъ… «Ну, думаетъ Илья, на этомъ кон точно что можно хать, куда захочешь». Вотъ онъ своему коню мочальную узду обрядиль, попоной его покрылъ, себ копье смастерилъ, лукъ тугой натянулъ, стрлокъ пвучихъ въ колчанъ набилъ, и пришелъ къ отцу съ матерью просить благословенія.

Дали ему отецъ съ матерью прощеньице-благословеньице, прощаясь надъ Ильей поплакали и пустили его на подвиги ратные.

Вотъ и вздумалъ хать Илья Муромецъ нзъ Карачарова на чудной Черниговъ-городъ, оттуда на Кіевъ-градъ дорогою прямозжею. Сталъ онъ только къ Чернигову подъзжать, и видитъ — подъ городомъ Черниговомъ стоить сила басурманская, которой и смты нтъ… Стоитъ, облегла городъ со всхъ сторонъ, хочетъ городъ изморомъ взять, въ конецъ разорить, церкви Божіи огнемъ спалить, а самого князя съ княгинею въ тяжелую неволю взять.

И вспомнилъ Илья завтъ старцевъ калкъ-перехожихъ; на бурушк своемъ онъ пріоправился, да какъ ударитъ на силу басурманскую… Копьемъ колетъ, палицей побиваетъ, конемъ топчетъ: гд продетъ, — тамъ улица, гд повернетъ — съ переулочкомъ.

И такого-то нагналъ Илья Муромецъ страху на силу басурманскую, что вс они пришли въ смятеніе великое; а молодцы-черниговцы какъ увидала со стны Божью помощь, такъ тотчасъ Иль на подмогу изъ города высыпали и давай рубаться съ силой басурманскою. Побжала отъ города вся рать — сила несмтная, закаялась съ той поры подступать подъ его стны.

Принимали молодцы-черниговцы Илью съ великою честью, вели его на княжій дворъ къ своему князю, и сажалъ его князь за свой столъ на первое мсто, просилъ его на свою службу княжескую, приказывалъ быть ему воеводою. Отказался Илья Муромецъ отъ великой чести, говорить: «Гд мн крестьянскому сыну быть у тебя воеводою, найдутся у тебя люди на то старые, бывалые — я долженъ свой завтъ исполнить, постоять за землю Русскую, за вру православную. Такъ повели же ты мн, князь, показать на Кiеву-граду дорогу прямозжую, чтобъ мн не плутать, не путаться.»