Сказка о спящей красавице

– Панацина сегодня тоже ещё возьми, хотя бы пару упаковок. Мне приходится увеличивать дозу, и я хочу, чтобы у меня всегда был запас.

– Конечно, мама.

Ну и стерва же её мамаша. Вместо того, чтобы поддержать дочь, совсем её заклевала.

В дверь тихо постучали.

– Входи, Чарма.

Девушка проскользнула в мою комнату, плотно закрыла дверь и какое-то время стояла, словно прислушиваясь. Лицо у неё было тревожное и грустное, глаза блестели от непролитых слёз.

– Извини, если разбудили. Мама иногда бывает раздражительна. Это всё из-за болезни. Раньше она такая не была…

– А это лекарство… Оно ей помогает?

– Не знаю. По-моему, лучше ей не становится, но без панацина ей ещё хуже. Она без него просто не может. Без него она вообще очень нервная становится.

Ничего себе лекарство. Такое впечатление, что мать Чармы просто посадили на наркотик.

– Терри, ты не могла бы снова сходить со мной в дотариум?

– Может, лучше скажешь, где эта ваша чёртова канцерелла, чтобы я могла раздобыть для вас новый жетон?

Канцерелла, к которой была прикреплена семья Хави, напоминала стандартный офис, каких много в любом из городов Федерации. Огромные окна, пушистые однотонные ковры, элегантная мебель, аппараты с питьевой водой. Кроме рабочих кабинетов тут имелись помещения вроде небольших кафе, где вальяжные люди в лёгких летних костюмах беседовали, потягивая прохладительные напитки. Они походили на мелких служащих небольшой, но вполне благополучной компании, которые, занимаясь какой-нибудь пустяковой работой, страшно довольны собой и своей хорошей зарплатой.

– Это ведь не аристеи?

– Конечно, нет, – засмеялась Чарма. – Обычные виргиане, которые сумели хорошо устроиться в жизни. Эти все попали в штаб номарха и следят за порядком в нашем квадране. Квадран – это часть нома. В каждом квадране своя канцерелла…

– Со своими канцерелльскими крысами, – добавила я. – Едва ли не самый распространённый вид паразитов в любом тоталитарном государстве.

– В каком государстве?

– Неважно. Как они выдают эти жетоны?

– Проверяют информацию, которую собирали о тебе наблюдатели за последний месяц, а иногда и предыдущую информацию, если тебя взяли на заметку. Ну и решают, давать тебе новый жетон или нет.

– Именно они и решают?

– Да, у них есть такие полномочия.

Что ж, понятно, почему у служащих канцереллы такой самодовольный вид. Дослужились до права решать чью-то судьбу.

– И считается, что их решения всегда справедливы?

– Если считаешь, что с тобой обошлись несправедливо, можешь обратиться к номарху, и он лично займётся твоим вопросом. То есть необязательно он лично, может, и кто-нибудь из его ближайших помощников. Но знаешь… Мало кто решается жаловаться номарху на работников канцереллы. Это же всё как правило люди, которым он покровительствует, а следовательно, доверяет. Недоверие к ним номарх может расценить как недоверие к нему самому, так что…

– Понятно. А где эти жетоны хранятся?

– В сейфах. В каждом кабинете имеется сейф. Я хожу в пятый кабинет, где занимаются жителями нашего дома и ещё нескольких… Ты сейчас опять станешь невидимкой?

– Придётся.

– А это трудно? Наверное, я тебя очень утруждаю…

– Не очень. Ты же не просишь меня прыгать между мирами.

– Чем дальше надо переместиться, тем труднее, да? Терри, я знаю, магия не моего ума дело и я всё равно мало что тут пойму, но… Ты ведь можешь летать и невидимкой, и вот так, будучи… материальной? А что труднее?

– Невидимкой, – призналась я. – Сначала у меня получалось переноситься в другое время или место только вот в таком виде, во плоти. Это называется полный тайминг. Позже я научилась перемещаться невидимо, как бы временно выпадая из материального мира. Выход в тайминг всегда связан с перемещением, хотя бы на один шаг. Допустим, герой сказки, чтобы стать невидимым, должен надеть шапку-невидимку. А я должна для этого переместиться – во времени или в пространстве, это не имеет значения. Вот сейчас я сделаю шаг. Я буду рядом с тобой, но ты меня не увидишь. Потом я отправлюсь в канцереллу. А могу и сразу шагнуть туда. Жди меня возле дотариума.

Выйдя в неполный тайминг, я проникла в первый попавшийся кабинет канцереллы, подождала, когда служащий полезет в сейф за жетоном для очередного просителя, и прихватила несколько пластиковых карточек. Для этого мне пришлось на мгновение материализоваться. Невидимкой я могу проникать сквозь плотную материю, но влиять на неё не могу, поэтому, чтобы что-то взять, мне надо ненадолго обрести материальность. После этого я могу снова стать невидимой – теперь уже вместе с тем, что взяла. Клиент, парнишка лет восемнадцати, пришедший в этот кабинет за жетоном, разинул рот, когда увидел меня за спиной служащего. Подмигнув парню, я вернулась в неполный тайминг, а он так и стоял с открытым ртом, пока чиновник не спросил, в чём дело. Мне было всё равно, расскажет клиент об увиденном или нет. Вряд ли он захочет выглядеть в глазах служащего канцереллы сумасшедшим. Так и оказалось. Парень ответил что-то вежливо-неопределённое и покинул здание, внимательно глядя по сторонам. Впрочем, испуганным он не выглядел. Скорей заинтригованным.