Сказка наизнанку (СИ)

- В Белозорье-то ракшасы не рыщут, туда им хода нет. А всё потому, что седой ведьмак взял за себя женой Золотинку, этлову дочь. Не хотелось хранителю отдавать любимую доченьку страшному ведьмаку, и поставил он жениху три условия, три испытания дал. Первое - перескочить через Ограду. Второе - выпить ручей мёртвой воды. Третье - спрятаться так, чтобы сам хранитель за день найти не сумел. Ну, ведьмак обернулся вороном и Ограду вмиг перелетел. Этлы-то эдак не могут, им от земли отрываться нельзя, вот хранитель и думал, что ведьмака это затруднит, да не тут-то было. А ведьмак пошёл к ручью с мёртвой водой, всю воду из него выпил, а потом смерть отпустил в траву. Вся трава тогда в балке позасохла, а ведьмак остался живёшенек. Только хранитель-то не слишком переживал, верил, что ведьмак от него в Торме нигде не укроется. Было у хранителя волшебное Зеркало, через которое можно было глядеть на весь лес, и где что делается - всё знать. Но хранитель хитёр, да и ведьмак непрост. Отправился он к ракшасьей княгине, в Рискай-град и целый год там ей верно служил.

- А что ему у ракшасьей княгини на службе делать-то довелось?

- Всяко-разно: по хозяйству, а больше по тёмным делам. На то и ведьмак… Да говорят, уж больно ракшасья княгиня оказалась скупа. Работу-то что ни день давать не забывала, а как подошло время считаться, придумала слугу без платы сбыть со двора. Оборотила свою дочку в дикую кобылицу и велела за единую ночь её объездить. Ну а дочке строго-настрого наказала седока сбросить и затоптать. Только не на таковского напали. Ведьмак вцепился кобылице в гриву и держался, как клещ. Уж она и по пустоши его носила, и по небу летала, и даже в море нырнула, а скинуть седока не смогла. Покорилась ракшина дочь, привезла его по утру к матери домой. Пришлось платить что обещано за службу. И отдала ракшасья княгиня ведьмаку флягу с живой водой да волшебный плащ, который надень - и ни один колдун тебя не увидит. А дочку свою нерадивую вон из Рискай-града выгнала. Та обернулась девицей, да так и осталась век ведьмаку служить. Он ей даже мужа добыл: поднял из могилы какого-то из погибших гарнизонных стрелков. Так и живут в Белозорье, ведьмаку верно служат. Ну а сам ведьмак вернулся в Торм третье испытание держать. Хранитель, как положено, дал ему время спрятаться, только ведьмак никуда не пошёл. Сел на пороге да завернулся в свой плащ-невидимку. Хранитель говорит Зеркалу: “Покажи-ка мне седого ведьмака!”, а оно только и кажет ему, что собственный порог. Осерчал хранитель и Зеркало разбил. Так-то и вышло, что хошь-не хошь, а пришлось этловой дочке за ведьмака идти…

Одна из девушек, юная красавица с толстой, тёмно-русой косой, мечтательно вздохнула и проговорила:

- А за такого жениха и чего б не пойти. Видно, сильно люба ему была этла, раз он ради неё и мёртвую воду пил, и ракше служить стал…

- Это так. А седой ведьмак хоть выполнил все хранителевы задания, ещё и вено за невесту немалое дал - половину своей колдовской силы в Торме оставил. Говорят, он с той поры поутих, а до того был зело лют.

- Времени, поди, не стало лютовать, когда хутор, жена, детишки, - захихикали вокруг.

- А что, и детишки тож. Он же хоть и ведьмак, а всё, как у людей, - охотно отозвалась бабушка Лиска, - Вот на ярмарке у Хребтецких ворот болтали люди, будто он из ихнего посада повитуху к себе на хутор возил. Прискакал к ней, будто бы, красивый мужик на чёрном коне и повёз, а она после и вспомнить не могла, где ехали. Показалось ей, будто был богатый дом с садом, и жена-то у того мужика, что её привёз, собой раскрасавица, и детки, и усердные слуги вокруг… А малыш народился, вроде как, слепенький. Мать его дала повитухе баночку с мазью и велела малышу намазать глазки. Та сделала - и малыш вмиг прозрел. Тогда повитухе стало любопытно, что ж за дивное такое лекарство. Она взяла да и помазала себе глаза. И сразу увидела, что вокруг не сад, не посад, а дремучий лес да болото, хозяин сам тощий, седой да страшный, детки да слуги - все сплошь ракшасы, и конь не конь, а вовсе ухокрыл. Но она, испугавшись, смолчала. Прожила в их доме сколько надо, получила оговоренную плату, а потом ведьмак её отвёз верхом на ухокрыле назад, домой. Позже она раз ходила по рынку и вдруг увидала того ведьмака. Он тоже ходил меж прилавков, брал, что ему надо, а денег не платил, и никто его не видал. Повитуха-то возьми и сдуру с ним поздоровайся. Уж он подпрыгнул! Ты, говорит, почему меня видишь? Мазь брала? А она в ответ: так мол и так, не знала, что не к добру. Он тогда плюнул ей в глаза и сказал: не суй, дура, нос не в свои дела. И исчез. А она вмиг ослепла.

- Ишь ты… Что-то невесёлая вышла сказка, - вздохнул кто-то из девчат.