Сказка для злодеев

Маленькая заминка произошла только, когда в ярком свете они с бабушкой глянули друг на друга. Бабушка вздрогнула от его маски, Женька – от ее лица.

– Пошел, – глухо сказал он. И торопливо исчез в колодце. А мы все, стукаясь лбами, склонились над холодной дырой.

Этот толстый Женька спустился довольно ловко. Да на самом деле не был он толстым – просто на нем был спецкомбинезон, чтобы не замерзнуть в ледяной воде.

Мы смотрели вниз – там было светло, но видели мы не очень много – блестящие от воды камни, блеск фонарика на ребристой поверхности черной воды да круглую голову в облегающей резиновой маске.

– Тут что-то плавает, – глухо произнесла голова.

– Это мои жубы, – поспешила бабушка. – Не бойша, они беж меня не кушаютша.

– Послушные, – слабо донеслось из глубины колодца. И свет фонаря стал слабеть, будто гаснул от холода. Дайвер совершил погружение.

– Какой отважный юноша, – сказала бабушка. – Я бы даже жа швоими жубами туда не полежла бы.

– А я бы тебя и не пустила, – сказала мама.

Тут вдруг внизу стало светлее, поверхность воды вспучилась и над ней снова оказалась голова дайвера. Он что-то сделал и крикнул:

– Тащите. Только осторожно, не уроните мне на голову. Штука тяжелая.

– Там их две! – крикнул Алешка вниз. – Ныряй снова!

Папа ухватил тросик, к которому на нижнем конце Женька прицепил какой-то темный предмет, и стал подтягивать его к краю колодца. Нагнулся, подхватил и поставил на пол что-то вроде мокрого стального чемодана.

Что меня удивило – он был как новенький. Пролежал в воде шестьдесят лет и даже поблескивал, не заржавел от старости и сырости.

Папа снова опустил тросик в глубину колодца, а мы стали смотреть на этот чемодан. Снаружи – ничего особенного. А вот что там внутри? Алешка тут же попробовал его открыть.

– Не смей! – строго одернул его папа.

– Не кричи на ребенка! – строго одернула его мама. – А то он с тобой деньгами не поделится.

Но Алешка еще раз доказал, что уж кто-кто, а он-то далеко не дурачок.

– А! – хлопнул себя по лбу. – Понял! Там может быть взрывное устройство. Откроешь без спросу – оно ахнет! И ни тебя, ни денег.

– Сообразил, – усмехнулся папа. – Но дело не только в этом. Такие вещи делаются только в присутствии официальных лиц. Составляется протокол, делается опись...

– Ну и где эти протокольные лица? Пашка-обормот? Или Червяков?

– Я одно из этих лиц, – сказал начальник Колян. – Пригласим еще главу района, директора банка. Вскроем хранилище...

– А там одни лягушки, – хмыкнул Алешка, но возражать не стал. Тем более что папа вытащил из колодца и второй чемоданчик. Этот был чуть потемнее первого и кое-где схваченный ржавчиной. Вслед за ним выбрался дайвер Женька и отдал бабушке ее зубы.

– Холодные какие, – сказала бабушка, вставив их в рот.

– Ну вот, – Алешка, откинув голову, полюбовался на нее. – Вылитая невеста. И говоришь понятно.

– Вы прошто крашавиша, – прошепелявил дядя Мифа.

А дайвер Женька испуганно взглянул на него – что, еще за одними зубами в черный колодец спускаться? Но Алешка его успокоил:

– Это у него от природы. Когда волнуется.

Дядя Мифа благодарно взглянул на него и взял бабушку за руку.

– Сладкая парочка, – хихикнул Алешка мне в ухо. – Но они друг друга достойны.

– Так, – решил папа, – отвозим добычу в отделение.

– Да, – сказал полковник Колян. – Запрем в оружейной комнате и приставим дежурного офицера. А утром соберем комиссию.

Алешка нахмурился, но возражать не стал.

* * *

Уже светало, когда мы наконец приехали домой. Мама сейчас же поставила чайник и усадила нас за накрытый по-праздничному стол. Кроме яблок, там даже стояла стеклянная банка с цветами. Мама очень соскучилась по папе. Да и мы тоже. Мы были ему рады, особенно теперь, когда вся эта история с подземельем, похоже, подходила к концу.

Мы стали пить чай и обмениваться новостями. Папа, правда, про свои новости промолчал – они у него секретные. А бабушка не удержалась и наябедничала на нас.

– Куда-то спрятали мою единственную, но драгоценную вилку...

– Мы теперь тебе сто вилок купим, – щедро пообещал Алешка.

– И что я с ними буду делать? – удивилась бабушка.

– Продашь, – подсказала мама. – А на эти деньги...

– Другие вилки купишь, – подсказал Алешка.

– И так до ста раз, – подсказал и папа.

Как же хорошо всем вместе валять дурака за чайным столом. Не то что по подземельям шастать.

– Я вот все думаю... – сказал Алешка.

– Не устал? – спросила его мама.

– Он привычный, – сразу же заступилась бабушка за своего любимого стригунка.

– Так о чем ты думаешь?

Алешка наморщил лоб:

– Я думаю, почему, когда наш прадедушка прятался в башне, она не выла и не гремела?

– Затаилась, – предположила мама. – Война ведь шла.

– Дело, думаю, в том, – сказал папа, – что во время обстрела и бомбежек что-то там нарушилось в этом... воющем механизме. А потом постепенно опять наладилось.

Так или не так, только этого уже никто никогда не узнает.

– Кстати, Сережа, – спросила наша бабушка нашего папу, – ты надолго к нам?

– А что, уже надоел? – улыбнулся папа.

– Ну что ты! Так быстро? – тоже улыбнулась бабушка. – На днях у нас конноспортивный праздник. Не хочешь посмотреть?