— Не смей так говорить! — тихо рычу я. — Не смей говорить, что чувствуешь то же самое, что и я. Ты понятия не имеешь, что творится у меня внутри. Как я жила два года? Как я боялась тебя и того, что ты можешь её убить? Ты знаешь это чувство? Разве оно тебя знакомо? Ты привык чувствовать себя властелином. А я будто висела над пропастью.
— Мина, да, я внушал тебе это, но неужели ты правда верила, что я смогу отключить Дарину от аппарата?
Да, верила! Я верила в это, потому что его грубость, его надменность и жестокость никогда не могли говорить об обратном.
— А это ещё хуже! Ты внушал мне этот страх. Ты заставлял меня плясать под свою дудку, используя лживые угрозы. Ты превратил мою жизнь в кошмар. А, как оказалось, это была пустышка. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя ненавижу!
— Мина, прости меня, дочка…
Дочка? С каких это пор? С каких пор из обменной валюты я превратилась в его дочь? Слишком поздно просить прощения, да и не у кого уже.
— Это лишь слова, папа. И они для меня пустой звук. Больше не звони и не пытайся со мной встретиться. У тебя есть то, к чему ты стремился — твой капитал.
Я ухожу, пока никто не заметил, как меня трясёт. Из глаз уже сочатся слёзы, но я упорно улыбаюсь, чтобы они остались незамеченными.
Зачем он пришёл? Для чего испортил этот вечер? Сегодня всё должно быть хорошо. Я не должна была плакать. Для чего он приходит и баламутит это болото?
Я прикрываю глаза, выйдя из зала, чтобы насладиться свежим воздухов.
— Ай, — врезаюсь в неожиданную преграду, — какого чёрта?
Рука препятствия моментально обхватывает мою талию, чтобы удержать меня в вертикальном положении.
— Разве может художница так грубо выражаться на своей выставке?
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с изумрудным взглядом, обрамлённым чёрным веером ресниц.
— Влад, — выдыхаю я.
— Прости, я опоздал, — на его губах виноватая улыбка, а глаза жадно скользят по моему лицу.
В памяти всплывает картина нашего знакомства. Я вновь смотрю на него с восхищением, отмечая, что образ, оставшийся в моем сознании намного бледнее оригинала. Влад невероятно красив.
— Я ведь понравился тебе тогда с первого взгляда?
Я мотаю головой, понимая, что он тоже вспомнил нашу стычку на прошлой выставке.
— Да, — выдавливаю я, горло внезапно сковывает волнение.
Влад отпускает меня, чтобы полностью осмотреть.
На мне сегодня белое обтягивающее платье на бретельках. Я очень долго выбирала наряд, всё не могла подобрать подходящее. Волосы я распустила и завила в блестящие локоны. На лице лишь небольшие следы косметики.
— Красивая, — произносит Влад, не переставая пожирать меня взглядом — вот и отличие от нашего первого столкновения. — Dior?
Я широко улыбаюсь, подтверждая его догадку. Влад смеётся, протягивая мне руку. Я принимаю её, Влад скрещивает наши пальцы. Его рука дрожит так же, как и моя. По всему телу проходят тёплые волны. Так хочется прижаться к нему, чтобы прошептать, как сильно я соскучилась.
— Значит, всё-таки живопись?
— Куда ж я без неё? — пожимаю плечами, — и без тебя? — хочу добавить, но не решаюсь.
— Можно я взгляну? — Он кивает в сторону картин.
— Конечно, — шепчу я в ответ, немного потупившись.
Мы перемещаемся от одной картины к другой. Мои щёки горят: я всё жду реакцию Влада, но он упорно молчит, внимательно изучая каждую. За нами наблюдают, но я никого не вижу, словно мы одни в этом огромном зале.
Мы подходим к завершающей картине.
Влад чуть сильнее стискивает мои пальцы, но затем вовсе отпускает их. Я чувствую невероятную пустоту и холод, оставшись без его поддержки. Но Влад, казалось, забыл обо мне.
Всё его внимание сосредоточилось на картине. Он так пристально смотрит на неё, что может появиться дыра в холсте. Я отхожу назад, наблюдая за эмоциями на его лице, сменяющимися слишком быстро.
Я жду вердикта. Желудок скручивается: я рискую остаться без съеденного ужина. Мне становится дурно от волнения и напряжения. Господи, я будто на экзамене!
— Скажи мне, что я не ошибаюсь? — неожиданно спрашивает он, поворачиваясь ко мне.
— Нет, ты не ошибаешься, — мои голосовые связки пустились в пляс.
На картине, что так привлекла внимание Влада, персонажи находятся под водой. И они не просто смотрят друг на друга, они наконец могут коснуться друг друга. Пара обхватывает лица друг друга, соприкасаясь при этом носами — так нежно, так трогательно, так волнительно.
— Я слишком долго тонула, но ты вытащил меня со дна, — признаюсь я.
— Вот как? — удивляется Влад. — А для меня ты — цунами.
— О-у…
Влад прижимает меня к себе, приподнимая моё лицо навстречу своему.
— Ты ворвалась в мою жизнь неожиданно, смывая всё на своём пути. Ты привела меня в чувства, давая возможность выбросить из жизни ненужных людей. Ты сама заполнила мой мир.
— Влад…
Его слова обволакивают меня, дают надежду, что ничего не кончено. Я закусываю нижнюю губу, стараясь скрыть волнение.
— Скажи мне, что это знак, — я чувствую его дыхание на своих губах. — Скажи мне, что эта картина — знак того, что ты хочешь вернуться ко мне.