Скажи что-нибудь хорошее

Георгий снова прервался на секунду, глотнул воды из чайника, прислушался, на секунду стал похожим на волка, потом вернулся в прежнее обличье и продолжил:

– Тогда я не мыслил даже на один день вперед, для меня был важен только текущий момент – и в нем я хотел чувствовать себя господином, повелителем Вселенной и счастливым человеком. Господи, если бы я только знал… – На сей раз Георгий закрыл глаза и впал в раздумья минут на пять. Пашка слушал исповедь кудесника затаив дыхание. Долгое молчание показалось ему вечностью. Георгий открыл глаза, будто собравшись с мыслями, равнодушно скользнул взглядом по Пашкиному лицу и завершил монолог:

– Так что, Шило, думай! Каждый твой шаг, каждая думка и даже вздох – все под контролем. Те, кого ты встретил на своем пути, – твои учителя или твои подопечные. По-другому не бывает. Если ты по собственной глупости теряешь людей, найдешь потом миллион ненужных, чтобы отыскать тех самых, кого потерял по дури.

Георгий умолк, очевидно, не собираясь разъяснять сказанное. Он встал, расправил широченные плечи, подошел к портрету и развернул его лицом к себе. Женщина с картины в который раз поразила Пашку своим одухотворенным присутствием в комнате. Два огромных мужика замерли, как изваяния, глядя на изображение и думая каждый о своем.

Скрип отворившейся двери заставил их вздрогнуть от неожиданности.

В дверях, точно призрак, стояла Евгения. Она улыбалась блаженной улыбкой счастливого человека. Ее силуэт, окутанный льняной рубашкой, казался прозрачным, почти эфемерным. Создавалось впечатление, что Женя абсолютно не имеет веса и может взлететь, если только поднимет руки вверх.

– Я вас искала, – произнесла она. – Кто-то все время кричит… – Ее слабый голос показался Пашке громом среди ясного неба.

...

Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание. (Габриэль Гарсиа Маркес)

43. Матвей

Лев Игоревич удивленно поднял брови и жестом остановил порыв жены:

– Я открою, не беспокойся!

Он нехотя выбрался из объятий мягкого кожаного дивана и пошел к двери. Впрочем, открывать ее не пришлось – она отворилась сама. У живописцев не было привычки держать двери закрытыми.

Освещенный ярким светом гость немного прищурился и уверенно шагнул внутрь. Только после этого он спросил:

– Можно?

– Входите, конечно, – почему-то засуетился Левушка. – Только вот… не имею чести быть представленным. – Лев уставился на незнакомца внизу вверх, изо всех сил стараясь выдержать глубокий, изучающий и слишком жесткий взгляд пришельца.

– Заочно мы сто процентов знакомы, тем более что вы у меня в гостях уже были, – ответил незваный гость.

Лев изобразил удивление, но промолчал. Он интуитивно чувствовал, что от нового знакомого ничего хорошего ждать не приходится. От него веяло какой-то дикой животной силой, привычкой повелевать, и вместе с тем он вызывал расположение и доверие своей широкой улыбкой и какой-то детской непосредственностью… Мужчину можно было смело назвать притягательным: высокий рост, атлетическая фигура, опрятный и, по всей видимости, очень дорогой гардероб, часы в бриллиантовом корпусе и очень чистые, блестящие лаковые ботинки, которые посетитель, похоже, не собирался снимать. Он отметил многозначительный взгляд хозяина на туфли и немедленно расставил приоритеты:

– Вы знаете, есть такие люди, которые требуют разуваться. В таких случаях я ухожу сразу.

– Ну что вы, я совсем не настаиваю… – ответил Лев Игоревич.

Задумчивое, немного ироничное выражение лица посетителя свидетельствовало о наличии интеллекта, манера говорить выдавала человека читающего, руки с длинными пальцами и аккуратными отполированными ногтями были ухоженными и очень красивыми.

– Вероятно, я понял, о чем речь, – констатировал Лев. – Я действительно минут двадцать назад посетил соседний дом с некой миссией. А вы, очевидно, и есть хозяин этого дома?

– Совершенно верно, – согласился сосед и протянул руку. – Матвей. Меня зовут Матвей.

– Лев Игоревич. – Левушка ответил рукопожатием, стараясь сдавить крупную ладонь Матвея достаточно крепко и в то же время без видимых усилий. Впрочем, Лев Игоревич не относил себя к маленьким или слабым – он имел вполне средние пропорции и всегда считал, что сила настоящего мужчины не имеет отношения к физическому развитию.

– Можно просто Лев? – поинтересовался гость.

– Конечно, просто Лев, – слишком поспешно согласился просто Лев.

– Очень приятно, Лев. – Лицо Матвея не подтверждало этого. Он выжидающе замолчал.