Сказания пыльных миров. Том 1. Горняк

Во-вторых, мои занятия на полигоне стали куда веселее. По воле случая в одно морозное утро мимо полигона проходил один из самых нелюдимых местных горняков — орк Карштайн. Он не общался практически ни с кем, предпочитая жить и работать в одиночку. Типичный бирюк. Седоватый, мрачный, с волосами, заплетенными в две толстые косы и изрезанным морщинами и шрамами лицом — неудивительно, что с ним никто не стремился подружиться. Собственно, кроме имени, о нем никто толком ничего и не знал. В это утро он остановился и добрый час наблюдал за моими танцами с кинжалом вокруг магических болванчиков, после чего молча подошел, остановил болванчиков, взял в руки две палки, которыми те меня лупили, и протянул одну из них мне, вопросительно изогнув бровь. Я взял. И тут же согнулся от резкого тычка под дых. Следом меня огрели палкой по хребту. И еще раз. Я банально не успевал среагировать ни на один удар — палка Карштайна и он сам, казалось, были везде, закручиваясь вокруг меня в размытую сферу, избивая меня со всех направлений. Спустя десять минут я рухнул в снег, а он, стоя над моим наливающимся синевой тельцем, методичным хриплым голосом объяснял ошибки в моих движениях, ошибки в том, как я держал свою палку, а до этого — кинжал, ошибки в моей тактике — а точнее, в ее полном отсутствии... В конце он секунду помолчал и спросил, имеет ли ему смысл приходить сюда завтра. Разумеется, я ответил — «да».

Честно — не знаю, зачем орк со мной возился. По отдельным оговоркам я понял, что его прошлое было весьма кровавым и мрачным, но и денег в этом прошлом он заработал более чем достаточно. Так что работу на шахте он воспринимал как заслуженную пенсию. Нравилось ему в свое удовольствие колотить руду. А тренировки со мной... то ли предался ностальгии и вспомнил, как он сам когда-то был таким же неумехой. То ли, наоборот, ему было больно смотреть, как плохо я сражаюсь, и он пытался хоть немного это исправить. И я склонялся к тому, что я далеко не первый, и, вероятно, не последний его ученик — уж слишком умело он объяснял всяческие неочевидные моменты, легко подбирая понятные мне объяснения даже на неродном для него языке. Такое можно было объяснить лишь большим опытом в работе с множеством туповатых неумех.

Ну и последним событием — а точнее, его отсутствием, была череда моих мучений в попытках открыть сопротивление огню. Да, я так и не открыл его, несмотря на все мои бонусы и регулярные мучения в жаркой парилке пятого уровня. Фестус и вовсе это дело забросил, сказав, что, раз я это сделать не могу, то ему тогда тем более смысла мучиться нет. Ну а мне пришлось идти к Никосу, просить совета. Как-то же этот хитрый гном открыл себе сопротивление?

***

— Вахахахах! Ты... ты... ты ходил на пятый уровень в надежде открыть сопротивление огню? — Никос сидел на своей неизменной скамейке и, хихикая, блаженно щурился под лучами весеннего солнышка. — А ты, я смотрю, большой любитель бани, Грег!

— А были другие варианты? Ты сам-то разве не так сопротивление открыл? — Я старался не подавать виду, но вообще было слегка обидно.

— Ну, варианты есть всегда... Но на самом деле, извини, я мало чем могу помочь в этом деле. Почти все, кого я знаю здесь, открыли сопротивление до попадания на рудник, в том числе и я. — Он глянул на мое вытянувшееся от огорчения лицо и развел руками, извиняясь. — У меня вот отец был кузнецом, я ему постоянно помогал по мелочи в детстве, так и получил. В кузне постоянно с огнем работаешь, искры летят, мелкие и не очень ожоги появляются чуть ли не ежедневно, вот и открыл сопротивление. Оно вообще у всех кузнецов рано или поздно появляется, работа такая. Но чтобы сопротивление огню открыли в бане — ни разу не слышал про такое, извини. Придется тебе другой путь искать.

***

— Демоново семя! — Я, тихо шипя сквозь зубы, окунул покрасневшую руку в снег и застонал от облегчения. Воняло палеными волосами, а где-то внутри здравый смысл орал, что он сейчас оденется и уйдет из моей тупой головы навсегда. Да, мне не пришло в голову ничего лучше, чем попробовать сунуть руку в огонь. Но для начала только в порядке эксперимента — проверить, сможет ли мое малое восстановление справиться с этим ожогом. Если сможет... ну, буду думать, насколько мне это надо. Мазохизмом я особо не страдал, но за последний год боль стала переноситься... не то чтобы легче, скорее как-то отстраненней. При нужде перетерплю. При большой нужде.