Сказание об Агапито Роблесе

– Не гоните Меня! Дайте мне умереть здесь! Я буду жить тут как гостья, как служанка, если хотите, только не выгоняйте! Здесь – моя родина. Растут же на этой земле колючки, кактусы не трогаете вы их. Вот й меня не трогайте!

– Это верно, – пробормотал Иларио Роман. – Колючка, она тоже жить хочет.

– Я пристроюсь где-нибудь в уголке, буду ночевать на кухне. Позвольте мне кончить свои дни в Уараутамбо!

– Хозяюшка!

Прослезились крестьяне Уараутамбо, А судья Монтенегро продолжал:

– Агапито Роблес гонит меня отсюда, он выгонит и вас тоже. Агапито станет хозяином поместья. Но будет ли он так заботиться о вас» как заботился я? Что таит он в хитрой своей душе? Как поступит, когда сделается помещиком? – Судья вскинул голову. – Освобождаю всех!

– Доктор, – воскликнул в слезах Леандро, – родной вы наш!

– Этот человек лжет! – крикнул выборный Роблес.

– Я не лгу! Я сию минуту назначу вас наследниками. Сейчас же напишу завещание.

Крестьяне колебались.

– Мне немного осталось жить. Я Завещаю вам свою землю, дома, стада. Недолго останемся мы в поместье, недолго еще протянем.

– Нет! – закричал Агапито. – Мы не согласны. Зачем получать землю в подарок? Она – наша, мы берем ее обратно. Не верьте этому человеку, беспамятные люди! Он притворяется! Как только вы его простите, он вернется сюда с карателями. Решайте же! Остаемся или уходим?

– Не уйдем никогда!

– Земля или смерть!

– А если я прикажу вам уйти?

– Повесим тебя!

– Уйдете вы отсюда?

– Никогда не уйдем!

– Кто владелец «Уараутамбо»?

– Янакоча!

– Члены общины… – начал было судья Монтенегро. Смех Лисицы прервал его. Так громко захохотал он, что лошади шарахнулись. Судья побледнел. Дрогнула его душа, и заблестела, повисла на реснице слеза. Покатилась слеза по щеке, и резкий порыв ветра сорвал ее, понес к озеру. Первая за всю жизнь судьи Монтенегро слеза упала в озеро, и вздыбились волны.

– Смотрите! – крикнул Исаак Карвахаль.

Сонные воды озера Уараутамбо извивались, ходили ходуном, корчились, словно от боли. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее поднималась стоячая, неподвижная вода, бурлила в поисках прежнего русла. Будто слепой, внезапно обретший зрение, потопталась немного на месте река Уараутамбо, отступила и вдруг ринулась по старому своему руслу вниз к ущелью, по которому поднимался в это время конный эскадрон 21-го военного округа. Взбесившиеся волны смывали все на своем пути. Появились на горизонте три катера с карательными войсками – «Тапукский смельчак», «Пепита» и «Уаскар». Воды рвались из озера вниз, уже обнажилось местами дно, яростно обрушились волны на катера, закружили, подняли, опустили, опрокинули. «Пените» удалось кое-как добраться до берега возле горы Пукакака. Но никто не успел выскочить на берег. Семь застывших водопадов, что повисли, мертвые, над скалами, взревели, раскололись брызгами, ринулись с высоты на громадные камни, и в клочьях пены исчезли перепуганные солдаты. С каждой секундой река Уараутамбо разливалась все шире. Обезумевшие воды влекли деревья, обломки лодок, животных, трупы солдат. Через несколько дней по реке поплыли тела давным-давно утонувших в озере людей.

Ветер сорвал шляпу с судьи Монтенегро. Никто никогда не видел его без шляпы. Ошеломленные, глядели люди на судью. Он был сед. Значит, время все-таки идет, время не остановилось! Реки текут, и судья Монтенегро стареет.

– Радость! Радость! – вскричал Агапито Роблес.

И снова пустился в пляс.

– Стой! Стрелять буду! – крикнул капитан Реатеги.

– Радость, радость! – взревел Молчун и затопотал изо всех сил, выделывая уайно, а за ним сотни, тысячи людей закружились, будто громадный разноцветный волчок. Они плясали, ибо сумели победить свой страх. Никому больше не Запугать их и не обмануть!

– Спятили они, что ли, – воскликнул капитан Реатеги, изменившись в лице.

Толпа с пляской двинулась туда, на земли, что недавно еще скрыты были водами озера. Судья Монтенегро поглядел ей вслед и съежился в своем седле. Дернул поводья, галопом помчался прочь. За ним Чакон, Арутинго и Анхель Монтенегро.

– Жители Янакочи! – крикнул капитан Реатеги. – Если не уйдете из поместья, прикажу открыть огонь!

Эстефания Моралес нагнулась и подняла камень.

– Умрем, а не стронемся с места! – отвечала она.

Глава тридцать третья О том, где и когда хотели вероломно убить Агапито Роблеса

Сиприано Сото поглаживал лиловую шишку за ухом. Он был высок, робок, заикался.

– Пойду, что ли?

– Дай тебе бог прийти раньше, чем каратели.

Сиприано Сото оживился.

– А куда мне идти-то?

– Ступай прямо в спальню сеньоры.