Сказание о Злодее (СИ)

Понимая, что его духовное ядро может разорваться от внутреннего давления, Тянь Дзе перестал ограничивать своё духовное ядро и квинтэссенция чжень-ци безумным потоком пронеслась по меридианам, заполняя их и вытесняя остатки старой энергии чжень-ци из меридиан и тела. Тело Тянь Дзе приобрело красноватый оттенок из-за выступившей крови под воздействием разрыва множества капилляров.

Заполнив свои меридианы и плоть до отказа сверх очищенной чжень-ци, Тянь Дзе вновь ограничил своё духовное ядро, позволяя ему снова расширяться. На этот раз Тянь Дзе медленнее зачитывал строки своей техники развития стараясь сдерживать вращение чжень-ци в своём духовной ядре.

***

На прошлой неделе Тянь Дзань заключил, что в ближайшее время Тянь Дзе прорвётся в бронзовый ранг, используя технику Яростного Бога-разрушений, но юноша отказался от этой идеи из-за сопутствующих рисков. Сегодня Тянь Дзе прорывался в земное царство с не меньшими рисками.

Достигнув максимально размера, духовное ядро Тянь Дзе стабилизировалось и когда юноша успокоился, оно отдалось резкой болью из-за неожиданно усилившегося бесконтрольного вращения духовной энергии. Тянь Дзе чувствовал, как в его духовном ядре возникло множество проходов и безумный поток духовной энергии устремился по неактивным, «спящим» меридианам к нижнему даньтяню.

Тянь Дзе почувствовал удовольствие от резкого прилива сил. У всего живого есть внутренняя энергия юань-ци, но обычно её количество столь ничтожно, что простые люди просто не могут ощутить её и именно прорыв в земное царство является самым ярким воспоминанием у адептов. Нижний меридиан Тянь Дзе начал производить энергию юань-ци в количествах превосходящих их прежнее количество в десятки раз. Вместе с этим удовольствие от прорыва достигло апогея, невольно вызывая у юноши воспоминания о коргазме после интенсивных тренировок в прошлой жизни, но в тот момент когда юань-ци начала двигаться по меридианам всего тела, Тянь Дзе стало не до наслаждений.

Юноша испытывал боль сопоставимую с той, которую он чувствовал в при повреждении лоханки вышедшим из почки камнем. Продвижение трёх миллиметрового камешка по мочеточникам была сопоставима боли при родах и тогда он поклялся, что если станет отцом, то будет холить и лелеять свою жену до конца своей жизни.

«Тянь Дзе, идиота ты кусок!»

Сейчас ему было не до клятв и ностальгии о прежней жизни. Юань-ци активно смешивалась с чжень-ци образуя бронзовое облако не только внутри нижнего даньтяня юноши. Процессы внутренней алхимии протекали по всему телу идиота взявшего привычку хранить излишки чжень-ци вне своего духовного ядра. Смешиваясь, внешняя и внутренняя энергии увеличиваясь в объёме расширяли меридианы юноши, причиняя ему адские боли по всему телу. Не говоря о том, что ему казалось, что его мышцы многократно рвутся, то и дело собираясь снова и снова чтобы разорваться с новой порцией боли. Его колотило в лихорадке, а вся одежда пропиталась потом. Тянь Дзе не знал, сидит он или лежит. Ему хотелось кричать и проклинать весь мир.

После очередной волны боли, Тянь Дзе потерял сознание.

========== Глава 17. Лазурная орхидея. ==========

– … ва… ех… не… су…ло.

Тянь Дзе пришёл в себя ближе к ночи и небо давно окрасилось в сумеречные оттенки сине-фиолетового неба и розово-красных облаков. С каждой секундой, мир на полтона терял свои краски и в этом бледнеющем мире, Тянь Дзе был не один.

Над ним мрачной статуей нависла фигура Сяо Нин. Глаза её были холодны, а в поднятых руках застыл меч, чьё лезвие смертоносным металлом было направлено в Тянь Дзе.

***

– Глава Линг, соглашайтесь! – чуть ли не кричал мужчины. – Это единственная возможность.

– Старейшина Цай прав, – вторил первому другой голос. – Иначе семья Огненной Орхидеи ударит по нам ещё сильнее!

– Но она моя дочь! – сопротивлялся третий. – Я не могу так просто отдать её на растерзание этому зверю!

– Глава, это всё ради семьи!

Сяо Нин снился один и тот же сон. Этот сон нельзя было назвать кошмаром, так как он повторял её воспоминания причиняя девушке душевную боль.

В её сне, голоса мужчин переходили то в крики, то в скрежет металла, девушка пыталась вмешаться в дикую пляску абстрактных лиц, но сон разваливался сменяясь на приёмный зал Небесного Дракона. Помещение неестественно яркое, со множеством пляшущих змей приветствовало ястреба в платье из красных орхидей. Фигура ястреба удлинилась тонкой змейкой, показывая за собой кого-то с огненными волосами. Юноша, тело которого то обращалось в рогатого тигра, то в пылающую змею, улыбнулся девушка самой мерзкой улыбкой, напоминая собой змею в человеческой шкуре, с голосом полного самодовольства существо вернуло человеческий облик и молвило следующее.

– Теперь ты моя, – мир взорвался множеством маслянистых мазков из красного и золотого, а фигура мерзкого создания растворилась в этом мареве, являя девушке чёрный росток.

Росток стремительно разросся в тёмно-синее сухое дерево и на ближайшей к Сяо Нин ветке вырос цветок лазурной орхидеи и среди распустившихся лепестков проступило знакомое ей лицо.