Сказание о Рокоссовском

Не у всех командиров частей и подразделений были за плечами годы войны, как у командира корпуса. Для многих из них наступило первое боевое испытание. Это понимал Рокоссовский. Знал, что молодым нужен пример выдержки, спокойствия, твердой уверенности в наших силах.

Он был таким примером. В то первое утро войны ярко и наглядно проявились особенности характера Константина Рокоссовского. Он не нервничал, не суетился, не дергал людей, не повышал голоса. Спокойно, деловито отдавал приказания, спокойно принимал решения. Твердо и безоговорочно требовал от каждого точного выполнения своих обязанностей, своего долга.

Нетрудно понять, как благотворно действовало на командиров всех степеней такое поведение комкора. В формировании боевого наступательного духа, атмосферы уверенности, деловитости и мобилизованности во всех частях и соединениях корпуса не последнюю роль играл личный пример Рокоссовского.

Трудно в течение считанных часов перестроиться на военный лад, отрешиться от вчерашнего уклада жизни, от мирных привычек и пристрастий, трудно наскоро распрощаться с родными и близкими, распрощаться надолго, может быть, навсегда. 

Но надо! И надо это сделать так, как делает командир корпуса генерал-майор Константин Константинович Рокоссовский.

НАЧАЛО

Отданы все необходимые приказы и распоряжения. Повинуясь им, тысячи людей и машин пришли в движение. 22 июня в 14.00, в точно установленное время, в точно установленном порядке, по точно указанным маршрутам соединения корпуса двинулись на запад, к границе.

Движение происходило тремя колоннами по трем шоссе в общем направлений Новоград-Волынский, Ровно, Луцк. В центре двигалась 35-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Н. А. Новикова, слева — 20-я танковая дивизия под командованием полковника В. М. Черняева, справа — 131-я мотострелковая дивизия под командованием полковника Н. В. Калинина,

Никто не знал, что ждет их впереди. Еще вчера разные были у них планы, мечты, надежды, устремления. У одного уже лежали в кармане отпускной билет и путевка в санаторий на Южном берегу Крыма, другой готовился поступать в академию имени Фрунзе, третий мечтал об осенней демобилизации и веселой свадьбе, четвертый... пятый... десятый...

Теперь все это отступило назад, осталось в прошлом, оказалось за той чертой, которая внезапно разделила их жизнь надвое; на мир и войну. Теперь их всех объединяло одно стремление, одно желание, одна воля: как можно скорее идти вперед, встретить врага, нарушившего наши границы, и разгромить его.

На войне не бывает легко. Но особенно трудно в ее начале, когда еще так свежа память о мирных днях, когда еще душа и тело не перестроились на военный лад. Трудно солдатам, начинающим свою первую войну. Трудно командирам взводов, рот, батальонов первый раз вести в бой своих бойцов.

Но всех труднее в корпусе ему, командиру. Связи со штабом армий и с Киевом, со штабом округа, нет. Обстановка на границе не ясна. Что делается справа и слева, неизвестно. Все теперь надо решать самому, решать быстро, оперативно. На завтра не отложишь, указаний или совета не попросишь.

Вопросы, требующие немедленного решения, большие и малые, возникают ежеминутно. Не хватает автомашин. Заминка с горючим. Мало повозок. Как быть с семьями командного состава? 

...Опять в светлом июньском небе с запада на восток, спокойно и нагло, словно у себя дома, гнусным воем моторов опоганив лазорево-чистый воздушный простор нашей земли, пролетели немецкие бомбардировщики. Второй раз за один день. Вот бы рванулись сейчас им наперерез краснозвездные истребители, чтобы гитлеровскому воронью наше небо с овчинку показалось!

Тогда Рокоссовский еще не знал, что многие сотни наших истребителей уже лежат на прифронтовых аэродромах, превращенные в груды железного лома, так и не успев подняться в воздух навстречу врагу.

Июньский воскресный день — первый день войны — выдался знойным. Высоко в небе стояло жаркое солнце. На полях, в садах, в лугах еще был мир.

А по шоссе, по грейдеру, по проселкам уже шла война. Скрежетали гусеницами танки и тягачи, чадили, завывая перегретыми моторами, грузовики, грозно покачивались стволы орудий, бесконечными колоннами тянулись пехотинцы.

За первые сутки части корпуса сделали почти невозможное — пешим порядком прошли пятьдесят километров. Так велико было желание поскорей дойти до границы, поскорей вступить в бой, разгромить напавшего на нашу страну врага.

Только бы не опоздать к бою!

В том, что немцев наши войска разгромят на границе, ни у кого не было сомнений — ни у бойцов, ни у командиров.

После короткого отдыха корпус снова двинулся вперед,

И так двести километров. Выйдя в район сосредоточения, части корпуса 24 июня с ходу ринулись в бой. Одно соединение отбросило немцев за Стырь. Другое атаковало гитлеровцев в районе Олыка. Нанесли врагу сильный удар, захватили пленных и трофеи.