Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Эта тенденция образной поэзии загадывать загадки, возможно, обязана своим существованием тому, что полинезийская аристократия, покровительствовавшая поэзии, стремилась усложнить поэтический язык, сделать его недоступным для простых людей, отсюда аллюзии и эллипсисы, двойной смысл. Таким образом развивался особый язык вождей, с помощью которого говоривший мог передать тайное сообщение или отдать приказание, не вызывая подозрений у непосвященных. Быстрая интерпретация таких символов входила в курс обучения вождя, а также и в испытание, которое определяло, достоин ли он ранга вождя. В то же время желание казаться наивным приводило к тому, что человек скрывал главное в нарочито заурядных выражениях. Поэтому и природа, и обыденные предметы, и события каждодневной жизни становились символами. Для поэтического стиля культивировались те же приемы: аллюзия, метафора, двойной смысл. В некоторые периоды в песне каламбуры были просто обязательными.

Это искусство не столь впечатляюще для иностранного уха, потому что многое заключено в игре слов, которая не поддается переводу, к тому же шутка часто имеет в виду незнакомый иностранцу обычай или построена на непонятном намеке. Именно по этой причине искусство имело социальное значение, ибо только вождь и тот, кто понимал его речь, могли договориться друг с другом. В одной самоанской сказке бродячий колдун приходит в деревню и просит «половить голубей». Хозяин удовлетворяет его просьбу, а колдун смеется над его простотой, потому что на самом деле он просил подарить ему жену. В тонганском сюжете вождь, путешествуя на каноэ, чувствует голод и приказывает слуге: «Поищи мне бананы на наветренной стороне каноэ». Поскольку эта часть каноэ считалась женской, то его приказ означал: «Убей для меня женщину». Здесь женщина оказывается достаточно мудрой, чтобы понять смысл сказанного, и прячется под каноэ, спасая себя и ребенка. В одном из собранных А. Форнандером сюжетов два человека собираются убить вождя во время игры в конане, и на первый взгляд невинные слова, имеющие отношение к игре, обретают другой, гораздо более мрачный смысл. Язык обид и оскорблений часто использует игру на двойном смысле. Бог-свинья, желая досадить Пеле, отвергнувшей его, вполне невинно для постороннего воспевает ее как «женщину, толкущую нони». Нони — растение, из которого добывают красную краску. Здесь намек на красные глаза Пеле, и богиня немедленно реагирует на оскорбление.

Искусство придания речи двойного смысла ценилось очень высоко, именно поэтому в полинезийском фольклоре так широко распространен сюжет о соревновании в разгадывании загадок. Лучшие примеры такого рода заключены, наверное, в «Ке-пака-или-уле» А. Форнандера. Тут герой берет верх над хозяином, разгадав две его загадки: «Люди стоят, люди лежат, люди прижаты друг к другу» и «Сплетено все вокруг, сплетено до самого низу, оставлен лишь выход». Ответ в обоих случаях — дом. В первой загадке — столбы стоят, перекладины лежат, трава для кровли связана в пучки; во второй — покрытие хижины описано в более общих выражениях <…> Еще один пример можно найти в уже упоминавшемся сюжете о спорщике Каи-палаоа. Его соперники поют: «Маленькая птичка щебечет, она дрожит под дождем в Пуне, в Кеаау, в Иваинало», — и требуют, чтобы он «нашел себе другое nalo». Юноша отвечает: «Ворона часто каркает, сверкая каплями дождя. В Коне, в Хонало прячется (nalo)». Таким образом, дважды употребив «nalo», юноша побеждает соперников.

В тщательно разработанных песнях, сопровождающих хýлу, приведенных, например, Эмерсоном, это искусство доведено до совершенства. Иностранец не всегда может точно интерпретировать местные песни, однако я постараюсь дать анализ одной из песен Халемано, в которой он пытается вернуть любовь красавицы из Пуны. Обстоятельства тут следующие. Халемано, вождь Кауаи, взял в жены знаменитую красавицу из Пуны (о-в Гавайи), но она отвергает его ради возлюбленного королевского происхождения. Тем временем его любви домогается принцесса из Кохалы, которая устраивает ради него празднество. На нем присутствует и жена вождя, изменившая ему. Халемано поет песни, в которых сетует на ее неверность. Вот одна из этих песен: