Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Гавайи — страна многих битв, кровавых сражений.
Вождь дерется с вождем, красный петух не спит, готовый к бою. Юноша бьется отважно — Лоэау, сын Кеоуа.
Он точит шпоры и клювом долбит камень, будто ищет добычу;
Он бьется с врагом один на один в Хило, на песках Ваиоламы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Петух хорошо откормлен, вождь с виду,
Гремят сухие перья, нагретые в коптильне,
Многоцветные, как весла многоцветные,
Как груда полированных кахили.
Поднимаются и падают перья с каждым ударом шпоры.

Здесь намек на красные одежды и на обжорство вождя. Головной убор из перьев и красные весла боевых каноэ сравниваются с ярким оперением боевого петуха. Аналогия построена на сходстве цвета и движений.

Последний отрывок показывает изысканную красоту полинезийской метафоры. Здесь найдены не только сходные, но и характерные черты. Куапакаа поет:

Косой дождь приходит зимой,
Дыхание перехватывает,
Волосы приглаживает,
               деля их посередине.

Песни полны таких описаний, они пополняют богатый словарь эпитетов, используемых при воспоминании о каком-то месте, человеке или предмете. Перенесенные в область чувств, они создают поистине прекрасные поэтические сравнения. Куапакаа поет:

Остроконечные облака застыли в небе,
Остроконечные облака затихли,
               как рожающая в муках женщина.
Он скоро придет, тяжелый дождь,
Пупок оставив на небе,
И подымет воду в потоках.

Тоскуя по возлюбленному, Хина в «Лаиэ-и-ка-ваи» поет песню, которую можно сравнить с плачем Лаукиа-ману-и-кахики, когда, покинутая своим возлюбленным, она смотрит на облака, плывущие в том направлении, куда он ушел:

Солнце вверху, солнце внизу,
Моя любовь всегда предо мною.
Великая печаль сошла на меня,
               боль пронзает мне бок,
Любовь — тяжелая ноша,
Слезы — удел влюбленного.

Насколько будет жизненна и понятна аналогия зависит от выбора сходных черт. Первоначально подобный выбор, несомненно, считался колдовством. Воображение сказителя занимает жизнь в лесу и на море. В мифах герои поднимаются на небо и живут там, подобно их великим предкам ящерам. В «Лаиэ-и-ка-ваи», как и во многих других сюжетах, действие часто происходит в море, герои плывут на каноэ, на доске или на волне. В других сказках сюжет куда более фантастический. Для полинезийца образные выражения типа «быстрый, как птица», «плавает, как рыба», означают буквальную трансформацию. Чувство тождества у полинезийца все еще пластично, он в состоянии идентифицировать себя со всем, что он видит. Когда поэт Марвелл[123] говорит:

Избавившись от кожи и костей,
Душа летит туда, где сень ветвей,
И там поет, не ведая тревог,
Потом, как птица, в точный срок
Она почистит перышек сребро
И в путь неблизкий тронется легко, —

он попросту выражает то, что является составной частью примитивного мировоззрения. Превращение — это главное в полинезийском представлении о природе, на которую человек смотрит с удивлением и восторгом.

4. Двойное значение и игра слов

Аналогия — основа большинства случаев двойного значения слов и выражений. В самом деле, ни одна лирическая песня, говорящая о пейзаже, не обходится без глубинного, часто не совсем скромного намека, разгадать который может лишь опытный слушатель.