Читаем Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов» полностью

«Повесть о горестях»

Другая, более поздняя, стихотворная легенда рассказывает о сестре Брюнхильд, Оддрун, которая любила Гуннара, «как должна была Брюнхильд». Когда Брюнхильд умерла, тиран Атли запретил Оддрун выходить замуж за овдовевшего Гуннара, но они были тайными любовниками, пока их не выдали. Так у Атли появился двойной мотив для убийства зятя: фамильная честь и спрятанные сокровища. И Гудрун, и Оддрун опечалены и говорят о горькой участи женщин в обществе, где всем правят мужчины и главнее всего месть. «Пусть жены забудут / печали свои, / когда о горестях / повесть окончится» (Пер. А. И. Корсуна. Цит. по: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975.), – говорит Гудрун в финальном монологе, так называемом «Подстрекательстве Гудрун», подаренном ей в эддической поэзии.

Дома Гудрун обдумывала чудовищную месть для мужа. Когда он вернулся от змеиной ямы, она спокойно приветствовала его, подала питье и закуски – ему и другим гуннам; все они пили пиво. И только потом она сообщила, чем они подкрепились.

С медом ты съелсердца сыновей –кровавое мясо,мечи раздающий!Перевари теперьтрупную пищу,что съедена с пивом,и после извергни![41]Гренландская песнь об Атли. Смерть Атли. Стих 36

Гудрун убила и расчленила сыновей и накормила Атли их мясом. В поэме события быстро движутся к финалу: она убивает пьяного мужа в постели, поджигает его дом и уходит на берег моря, где хочет утопиться. Но волны выносят ее назад, в страну короля Йонакра, где ее ждет третий брак.

В другом предании о тех же событиях Гудрун разыгрывает представление, зовет сыновей и говорит им: «от старости вас / спасти я хочу». Мальчики спокойно принимают свою судьбу, предупреждая мать: «Кто тебе запретит / зарезать детей, – / но не надолго / местью натешишься![42]». Убийство детей и жуткая трапеза их отца – яркая демонстрация отказа от продолжения рода, частью которого была сама Гудрун. Дальнейшие части цикла сказаний о Вёльсунгах и Гьюкунгах развивают тему пренебрежения женщинами: они становятся бессловесными вещами в сделках своих родичей во имя политических выгод и приобретения союзников, лишенные права высказать свое мнение и проявить чувства.

Король Ёрмунрекк

Ёрмунрекк (Германарих), исторический правитель готов, судя по всему, был известен своим тираническим поведением. Он появляется в древнеанглийской поэме «Деор» (она упоминалась в главе 2 в связи с историей Вёлунда Кузнеца); в древнеанглийской традиции его называют Эрменрих. Ему приписывают «волчий ум»; «Это был мрачный конунг!» – восклицает поэт. Многие воины мечтали, чтобы он лишился власти и умер. И на самом деле – по крайней мере, в древнескандинавской традиции – его ждет заслуженный ужасный конец.

<p>Месть Гудрун за дочь</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология