«Сивый мерин»

— Меня зовут Александр. Надеюсь, мои сотрудники не очень вас угнетали? Они без университетского образования, о хороших манерах знают понаслышке. Но в своём деле профессионалы, смею вас заверить, за это и держу. Садитесь, пожалуйста, я вижу, дорога вас утомила.

Он придвинул Кате кресло, сам сел неподалёку на диване.

— Кофе? Чай? Сок? Может быть, что-нибудь покрепче? Не стесняйтесь, я с удовольствием разделю с вами компанию.

Катя молчала, не мигая глядя на черноволосого Александра. Тот по-отечески добро улыбнулся.

— Ну хорошо, нет — так нет. Я, собственно, вот почему попросил вас о свидании. Не далее как вчера — если что-нибудь не так — тут же меня остановите — вы на вечеринке у Светланы Павловны Нежиной, устроенной в память о вашем общем с ней знакомом Кораблёве Дмитрии, заявили во всеуслышание, что тот якобы жив. Чем повергли собравшихся в некоторое, мягко говоря, недоумение. Так? Скажите, на чём основано это ваше заявление, можете ли вы каким-либо образом подтвердить его или это всё только на уровне предположений? — Он выдержал паузу, и поскольку Катя молчала, продолжил. — Я бы никогда, поверьте, не позволил себе удручать вас неприятными вопросами, но дело в том, что Кораблёв Дмитрий подозревается в совершении тяжких преступлений, он разыскивается правоохранительными органами, и вы могли бы, за вознаграждение, разумеется, и немалое, можете мне поверить, могли бы помочь следствию. Ведь наобум, согласитесь, ради красного словца такие заявления не делаются. Речь идет о жизни человека. Или его смерти. Так ведь? Что подвигло вас на это признание? Не отмалчивайтесь, Екатерина, вы действительно можете помочь обезвредить опасного преступника и обеспечить свою жизнь на многие годы вперёд.

Он замолчал.

Катя по-прежнему не издавала ни звука, только до побеления сжимала кулаки, скрипела зубами и громко сопела.

Лёгкое подобие улыбки, до сих пор блуждавшее на губах чернявого Александра, неожиданно исчезло.

— Я опираюсь на ваши же слова — ничего нового от вас не требуется. Вы сказали, вам известно о том, что Кораблёв жив, от милиции. Так? Ответьте, так или нет? Ну хорошо. От кого конкретно? Кто послал вас к Нежиной? Что вам ещё известно? Где в данный момент находится Дмитрий Кораблёв? Где? Не могу поверить, что вы этого не знаете. Где? Где?!

Следующее «ГДЕ?!!» прозвучало так, что хрустальные подвески на люстрах мелодично зашевелились, а бледное доселе лицо хозяина Грановитой палаты обрело пунцовый оттенок.

Катя зажмурилась. Подумала, вот и всё, сейчас начнутся пытки, а она не может терпеть, даже когда берут кровь из пальца, не говоря уже о зубной боли. Только под наркозом. Попросить что ли общий наркоз? Жаль, что Мерин никогда не узнает, какая она Космодемьянская.

Между тем никаких раскалённых утюгов и игл под ногти не последовало. Обретший первоначальный белый цвет лица черноволосый человек поднялся с дивана, сел за свой необъятных размеров стол и занялся, по всей видимости, неотложными повседневными делами.

«Конечно — это бандиты, тут и гадать нечего, а никакие не следователи. — Катя разжала кулаки: пальцы затекли и теперь пронзались колючими искрами. — Сева предупреждал: никому, и она, молодец, молчит.

Но как они её вычислили? Откуда узнали, что она была у Нежиной, да ещё почти дословно — что говорила? Вот это загадка».

_____

Не дозвонившись по Катиному мобильному телефону, Мерин набрал номер общежития.

— Будьте любезны, если вас не затруднит, не сочтите за труд позвать из 17-й комнаты Елину Екатерину. Очень нужно.

В трубке помолчали.

— Не сочту. Буду любезна. Не затруднит, раз нужно.

Мерин выругался про себя, что это он, совсем что ли спятил, в самом деле? Не хватает только «отнюдь» и «вашими молитвами».

Ответ его расстроил: «Нет дома. С утра с самого. Плохо глядишь, коли очень нужно».

Он набрал Петровку.

— Анатолий Борисович? Мерин. За мной заехать надо. Не на метро же. И никаких разговоров, заезжайте.

Трусс разинул было рот, но всё же спросил:

— Не можешь говорить, что ли?

— Разумеется.

— Брать будем?

— Именно.

— Ордер на руках?

— Отставить разговорчики.

— Понял. Бригадку прихватить?

— Управимся.

— Еду, начальник.

Бальмонт, так и не обнаружив на полках кофе, что-то бубнил в своё оправдание, но Мерин его не слушал. На всякий пожарный проверил себя.

— Телефончик далеко у вас?

— В спальне… Там не убрано…

— Не страшно, номерочек продиктуйте.

Аристарх Николаевич неуверенно назвал семь цифр, ни в каком приближении не совпадающих с данными Галеонкаранта Месхиева.

«Ну вот, давно бы так. А то — кинолог! Теперь можно не сомневаться, этот „поэт“ послан им не иначе как самим Провидением, и действовать следует решительно, не боясь ошибиться».

Сева захлопнул блокнот и, не в силах сдержать самодовольной улыбки, повернулся к «хозяину» квартиры спиной.

_____

Ломило затылок, ныли затёкшие суставы, лапаная амбалом шея не позволяла повернуть голову.