«Сивый мерин»

— Два последних года школа для них не существовала, как, впрочем, и всё остальное — дом, родители, какие-то обязанности, друзья. Ничего! Ночь, улица, фонарь, аптека… Вместо аптеки, как правило, Веркина хата, родители всё время в отъездах, а диванов много. Днём вместо учёбы отсыпались. Учителя, естественно, поначалу бесились — где это видано, чтобы так внаглую игнорировать свет учения, но потом смирились, честь им и хвала. Все ждали свадьбы в конце десятого, подарки готовили. Не поверите: вон та статуэтка — она указала бриллиантовым мизинцем на старинную фарфоровую скульптурку — молодой повеса в приспущенных панталонах и пышноформая барышня с задранным кринолином, увлечённые недвусмысленной забавой — эта статуэтка им предназначалась, хотелось чего-нибудь посмешнее, все комиссионные обегала, знакомых подняла — тогда ведь нигде ничего не было. Все ждали — вот-вот. Но — не случилось. Чужая душа, как известно…

Она не стала договаривать, справедливо полагая, что даже эти, не вполне ещё совершеннолетние молодые люди должны быть наслышаны о потёмках нематериальной субстанции.

Широко развела руками, собираясь продолжить рассказ, и неожиданно оборвала себя на полуслове.

— А вы с Верой-то встречались?

«Вот!! — Мерин вздрогнул. — Вот это не упустить — очень важно. Самое, пожалуй, важное из того, что было сказано в этой гостиной за последний час». Что именно «важно», он не стал уточнять, привык — кольнуло, значит стоп! Метить зарубку и дальше по горячим следам. А то, что «кольнуло», он не сомневался.

— Простите, Светлана, мне не очень ловко, вы сказали, — Сева слегка закашлялся, — сказали, он был вашим первым мужчиной…

— Да, сказала, давно, правда, это было, но это неважно, чего ж тут неловкого? Все начинают с первого, поддержите меня, Катюша, и забыть этого невозможно. Последнего, вчерашнего можно забыть, не вспомнить, а первого — о-оо-о, — она закатила глаза, замерла, неспешно выводя себя из нахлынувших ощущений, — и не пытайтесь: не получится.

— И что, вы действительно поставили условие…

— Поставила, конечно. Восьмой класс, чего вы хотите? О подругах заботилась. Говорю же вам: мы всегда всё делили на троих. До поры до времени, конечно. Потом распалось — жизнь.

— И он выполнил ваше условие?

Светлана рассмеялась в голос и, если бы не явно преувеличенная продолжительность этого смеха, можно было подумать, что ей весело. Она даже замахала кокетливо ручками, призывая Катю в союзницы: «Ах уж эти мужчины, как с ними трудно, правда?»

— Молодой человек, согласитесь, любая беседа, если это не допрос, разумеется, предусматривает наличие определённой дистанции или как минимум такта с обеих сторон. Так вот: ни того, ни другого в вашем вопросе не просматривается. Увы. При всём старании. Не случись трагедии с Женей, нам осталось бы только раскланяться с извинениями за отобранное друг у друга время.

Ей удалось справиться с волнением и она продолжила насмешливо-спокойно.

— Но, принимая во внимание ваш возраст и с учётом того, что произошло непоправимое, я буду снисходительна: да, в результате — так получилось — выполнил. Любил меня. Обещал жениться на Вере. И, как вы, надеюсь, знаете, стал мужем Жени Молиной.

Мерин удовлетворённо улыбнулся: «Зачем такая вычурная преамбула, если ответ на вопрос всё же последовал?» Вслух он сказал:

— Простите ради бога, я всё понимаю, конечно, если хотите — можете не отвечать, никакой это не допрос, что вы, исключительно ваше желание — или нежелание — помочь следствию. Буду вам крайне признателен, если и в дальнейшем вы возьмёте на себя труд пресекать мою бестактность.

Мерин даже вспотел от желания выглядеть в глазах своей рыжей спутницы непроигрывающим словесным дуэлянтом и, похоже, старания его увенчались успехом: в удивлённом Катином взгляде он прочёл уважение.

Светлана, наоборот, замкнулась, но и этот демонстративный уход в себя показался Мерину сознательным, рассчитанным с большой точностью. Он продолжил:

— Скажите, вы встречались в последнее время?

Вопрос сознательно был задан без конкретных имён, и Мерин готов был спорить на что угодно: Светлана Нежина воспользуется «оплошностью» недоразвитого следователя и заговорит исключительно о подруге.

— Редко. Сразу и не припомнишь, когда мы с Женькой в последний раз… Больше года, наверное.

Сева абсолютно невпопад заулыбался, самодовольно потёр руки: «Чёрт, опять нет Трусса, мог бы сорвать большой куш».

— Время ведь так летит, особенно когда тебе за тридцать. Это в школе нам казалось — мучение не кончится никогда, а сейчас… Ничего не вернёшь…

Она нервно плеснула коньяк в бокалы, подняла свой.

— Не чокаясь. Земля ей пухом. — Выпила одним глотком. — Да нет, вру, какой там «год». С тех пор, как они с Димкой поженились — пять лет, кажется, — один раз и пересеклись всего…

— А с Кораблёвым?

— Что с Кораблёвым?

Мерин не стал уточнять вопрос, покорно выжидал, увлёкшись записью в блокноте.

Светлана вновь потянулась к изящной бутылке, дробно ударила горлышком по бокалу. Пролитая коричневая жидкость утрированно отразилась в полировке журнального столика.

— С Кораблёвым чаще.