Система новичка

Придворные в париках и смешных гольфах, Отцы Города в добротных бархатных камзолах, бизнесмены в прекрасно сидящих костюмах, дворяне, инженеры-золотодобытчики — здесь это отдельная каста, чрезвычайно уважаемая.

Потом пошли послы от сопредельных стран. Особенно мне запомнился один: в потрёпанной треуголке, водруженной прямо на красную бандану, в стильном кожаном камзоле с огненно-красным жабо, и с интересными побрякушками в бороде...

Представили его как Саймона Снегиря, губернатора Островного Королевства.

Как по мне — самый настоящий пират. Только на двух ногах и без попугая.

Каждый из гостей, по традиции, дарил новому королю небольшой подарок.

Представители Драконьего Двора, например, преподнесли статую собственного Князя, выполненную в полный рост и с ужасающими подробностями. Статуя была из чистого золота, и кроме эстетической, несла ещё одну функцию: могла служить фонтаном.

Одно уточнение: создатель статуи, руководствуясь своим нечеловеческим чувством юмора, подвёл воду не к усыпанной зубами пасти, не к глазам и даже не к ушам.

Я сразу окрестил сие произведение "Писающий Монстр". А что? По-моему, довольно смешно.

Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Кончилась и коронация. Полагающиеся клятвы были произнесены, присяги приняты, регалии, полагающиеся мне, любимому, надеты — во всей этой жесткой мишуре я чувствовал себя красивым, в меру упитанным трицератопсом в полном расцвете сил.

И вот уже слуги рванули к огромным двустворчатым дверям, ведущим в пиршественный зал, а придворные, гости столицы и остальные пираты принялись выстраиваться парами и предвкушающе цыкать зубом; мажордом Помпадур вышел на середину зала, чтобы объявить вторую часть Марлезонского балета, сиречь — обед; а генерал Мортиферус подал незаметный знак Службе Безопасности Короля — чтобы те приготовились окружить мою драгоценную персону непробиваемым заслоном...

Отметя в сторону их притязания, я встал с трона — с некоторым усилием, под тяжестью регалий, но самостоятельно, — и широко улыбнулся. А потом прокашлялся и сказал:

— ОДНУ МИНУТОЧКУ, ГОСПОДА.

Помните, знаменитое Грибоедовское: "К нам едет ревизор"?

Так вот здесь было то же самое, только с драконами и пиратами. Немая сцена "не ждали".

Река гостей, уже начавшая своё плавное течение в двери пиршественного зала, откуда доносились аппетитные запахи жареных лебедей, фаршированных желудей и паштета из соловьиных гузок, вдруг остановилась.

Словно её сковал внезапный мороз.

Потом река подёрнулась рябью — головы придворных и гостей принялись оборачиваться в мою сторону, одна за другой.

И наконец образовался общий водоворот — когда присутствующие, смирившись с тем, что отведать жареного лебедя не получится прямо сейчас, стали возвращаться к трону.

— Что вы делаете, сир? — за правым плечом, как тень отца Гамлета, возник граф Капканс.

— Ваше величество, — за левым плечом, как и положено пугательному призраку, нарисовался Фаберже. — Хотя я и не одобряю такое расточительство... Тысяча порций креветочного салата протухнет, вы и оглянуться не успеете.

— Ничего, я скоренько, — лучезарно улыбнувшись царедворцам, я повернулся к толпе.

Загодя я готовиться не стал. Решил положиться на импровизацию. Как всегда...

И поэтому сейчас мне ничего не оставалось, как набрать в грудь побольше воздуху и начать:

— Как известно, мой августейший отец, вступив в права наследования семнадцати лет от роду, начал правление с того, что распустил кабинет министров.

По залу пронёсся ропот. А так как зал был довольно большим, а гостей в него набилось много, то ропот превратился в обиженный рёв взлетающего авиалайнера, у которого в самый ответственный момент отвалились крылья.

— Я не буду превращать его поступок в традицию.

По залу вновь пронеслась волна. Теперь уже — облегчения.

— Но несколько указов я считаю нужным издать прямо сейчас.

Я посмотрел на господина Крючкотворса, и эльф, важно задрав сухонькую, украшенную просторными ушами голову, взобрался по восьми ступенькам, что вели к Златому Трону.

А потом торжественно вручил мне несколько красивых, украшенных затейливыми виньетками, листов бумаги.

— УКАЗ ПЕРВЫЙ, — я давно уже понял: чтобы тебя услышали, не обязательно орать. Просто нужно говорить... Внушительно. — Мирный договор с измерением Благор, с одобрения и попустительства Князя Марка Тиберия Коммода, на веки вечные. Ничто: никакие ссоры, распри, семейные неурядицы и спортивные конфликты не вправе расторгнуть или нарушить этот договор, который вступает в силу с сего года, дня и месяца.

Народ застыл, как вкопанный.

Некоторые осмеливались бросать взгляды на посольство Благора, которое отдельной кучкой сгрудилось вокруг барона Сигоньяка — пресытившись придворными интригами, драконы с головами ушли в обсуждение спортивных новостей.