Система

В томительном ожидании он разглядывает убогий интерьер избушки. Этот древний телефон, развалившийся стул, школьная парта, неужели всё это было закуплено военной частью. Наверняка у какого-то вороватого шакала стоит дома или на даче новый лакированный стол, удобный мягкий стул и возможно кнопочный японский телефон. «В какой глубокой жопе находится армия. Тащат всё что можно, а с помощью таких как мы, утащат в десять раз больше» – мысли подобные этой всё чаще и чаще посещают Кира, когда он оказался здесь, на киче.

– Алё, Кир? – голос Емели наконец то появляется на проводе.

– Димка, слушай сюда! Возьми из кассы сто кусков, гражданку, любую, можно стрёмную, только чтобы всё было и боты и шапка. Размер мой знаешь. Возьмешь всё это и срочно вези сюда.

– Ты, чё там Кир, бежать вздумал?

– Давай действуй. Всё остальное при личной встрече. Дима, только никому ничего не говори, ни через кого не передавай, сам приезжай.

– Ещё бы, через кого я такое лове передам. Только не знаю, когда смогу. Может утром?

– Какой утром, братан! Приезжай сегодня, как можно скорее. Только не спались…Давай…жду. – Кир кладёт трубку и, под скрип прогнивших половиц выходит из избушки.

Ибрагим закатил вечеринку, как и обещал, только теперь цель мероприятия сводилась к введению в курс операции Славика и Коли. Муса притащил пакет с хавкой, где были чипсы в круглых жестяных банках, пакеты с фисташками, импортный плавленый сыр и даже палка салями. Славик и Коля жадно хрустели чипсами, выгрызали сыр из алюминевой фольги, давились фантой, которая периодически шла носом, до блеска вылизывали оболочку от колбасы. После нескольких затягов ароматного дыма, из предложенной Ибрагимом папиросы, они долго сидели приплющенные и молчаливые, в отличие от их бесконечно над чем то веселящихся сокамерников; но потом вдруг нашли утешение в еде. Пробудившийся после курева звериный аппетит, не давал им остановиться, пока содержимое всех пакетиков, коробочек и упаковок не было уничтожено. После банкета Ибрагим объяснил парням суть операции, и они безусловно согласились. Во- первых потому, что у них не было выбора, а во вторых, потому, что им было по барабану. Они не думали о том, что в случае обнаружения подмены, они станут соучастниками преступления, а может быть и думали, только потом, после того как дали согласие.

Емеля приехал поздно вечером, после десяти. Пузатый вещмешок с гражданкой пришлось перебрасывать через забор, а деньги Емеля просунул Киру в щель между воротами. На вопросы, что он собирается делать, Кир ответил, что расскажет всё позднее, когда вернётся.

«Сначала нужно сделать, а то сглазим заранее…» – этим железным аргументом он убедил друга, что открывать ему свой план пока рано.

– И ещё, – сказал Кир на прощание, – лучше пока никому не говори обо всём этом. Вообще никому.

22 сентября 1994 г.

На утренней перекличке состоялась генеральная репетиция, которая сразу же должна была показать, насколько осуществим план друзей.

Белобрысый с тоненькими усиками над обветренной губой сержант, держа перед собой красную глянцевую папку со списком арестантов, по очереди выкрикивает фамилии.

«Абрамов, Борисов, Дементьев, Зинчук…»

«Где-то здесь, сейчас» – Кир сосредоточенно прислушивается к звуку голоса проверяющего.

– Ивлоев! – Сержант наконец то дошёл до этой фамилии.

– Я! – спокойно и негромко отзывается Кир. Сержант произносит ещё несколько фамилий и доходит до той самой.

– Кирсанов!

– Я! – раздаётся бас Ибрагима сзади. Кир украдкой окидывает общий строй из сорока с лишним человек. Никто не показывает удивления, а сержант, дочитав список, захлапывает папку со словами «Перекличка окончена». Потом что-то рапортует командиру, но радостный Кир уже ничего не слышит.

– Освобождающиеся Абрамов, Ивлоев, Суриков, после завтрака с вещами к коменданту. – Басит губастый офицер.

После небогатого завтрака, Кир долго обнимается с Ибрагимом, крепко пожимает руки Славику и Коле, хватает вещмешок и в сопровождении Мусы покидает камеру.

Пока комендант Толыбов, склонив голову на бок и высунув кончик языка, как школьник на диктанте заполняет предписание, Кир осматривает небольшой кабинет, по стенам которого развешаны красные флаги. Вытоптанный ковёр на полу, тоже ярко красного цвета и даже скатерть на столе Талыбаева из бархатного бордового материала.

Кира не покидает ощущение, что он находится в похоронной конторе. «Как в гробу, -думает он – оркестра только не хватает». Наконец, Талыбов заканчивает свой труд и поднимает широко сидящие раскосые глаза на Кира.

– Ну что, Ивлоев И.А., ты осознал свою вину? Хочешь ещё сюда попасть?

– Никак нет, товарищ капитан.

– Ты у нас вроде алкоголик?

Кир с поднимающейся в душе тревогой осознаёт, что у коменданта хорошая память.

– Уже нет, товарищ капитан! – бодро отвечает он и вызывает смех коменданта.

– Ха-ха-ха, хорошо у нас тут тебя закодировали? Я же говорил, что вылечим? А.. – он смотрит в предписание, где написана фамилия и инициалы – Игорь что ли?

– Да, – отвечает Кир, улыбаясь ему в ответ.

– Ну иди Игорёк и не пей больше, – комендант вручает ему бумагу.