Система

Этим вечером Кир был растерянным и подавленным. Он не разделял веселья Ибрагима и сидел подпероев голову, и, уставившись на окошко в двери, через которое баландёры передавали пищу. В него не лезли даже принесённые Емелей конфеты, которые с удовольствием поедал Ибрагим. Кавказец запойно мурлыча выедал из фантиков сладости, так, что всё вокруг его тонких губ, как у малого ребёнка, было угваздано в шоколаде. Иногда он швырял конфеты Славику и Коле, которые радостно ловили угощение.

– Зачем такой грустный, брат, – слегка опьяневший от сладкого удовольствия кавказец, кладет тяжёлую руку на плечо Кира.

– Всё нормально брат, так, чего-то вдруг домой захотелось.

– А ты не возвращайся. Чу̀хай так же как я, когда срок подойдёт.

– И что я буду делать дома? Дизертир без документов. Да меня заметут через несколько дней. И тогда уже реальная Кича, – грустно отвечает Кир, продолжая смотреть на дверь.

– Тебе, Ибрагим, хорошо. Ты в свои горы заберёшься, тебя там ни одна собака искать не будет, а у меня другое дело.

– Поедем со мной! – оживляется кавказец. – Поживёшь пока у мэня. Отец у мэня вот такой. С матэрью познакомлю. Вино будэм пить, на охоту ходит будэм. Отсидишься пока, а там вернёшься.

– Спасибо, конечно, но давай я лучше потом в гости к тебе приеду, – улыбается Кир.

– Конечно приезжай брат! Отвечаю, ничего для тэбя не пожалэю. Кстати мэня через день выпускают. Так что завтра получается мой последний дэнь в армии.

Всю ночь Кир не мог заснуть. От жёсткой шконки болели бока, а звериный храп Ибрагима, не давал даже шанса сомкнуть глаз. Но главной причиной бессонницы были роящиеся в голове мысли.

«Четыре дня. Ещё четыре дня в этой серой конуре. Сейчас досуг скрашивает Ибрагим, но после завтра и он откинется.Тоска… – он смотрит на потолок в котором луна проецирует блик от маленького окошка, так, что решётка теперь оказывается даже на потолке. – Где-то там, в роте происходят безостановочные движения. «Система» на пике своего совершенства. С каким удовольствием он занялся бы сейчас делами. Но раньше этих четырёх дней ему отсюда не выбраться. Да если даже и выберешься, то туда всё равно не попадёшь. Эти дни можно было провести на гражданке с Алёнкой. –

Мысли об Алёнке совсем прогоняют сон, и в голове начинает крутиться бесконечная кинолента от их первой встречи, до последнего свидания там, в тамбуре общаги. Он переживает всё заново. Чувствует маленькую руку в пуховой рукавичке, которая пытается вырваться из его ладони, чувствует, как её волосы приятно щекочут его лицо, когда она упала на него сверху, там на горке. Он слышит песню «Аэросмитов» и видит её танцующую в мокрой рубахе из-под которой видны торчащие вверх груди. Вот она качается на качели и, хохоча как маленькая девочка, запрокидывает назад голову. А на этой картинке она уже серьёзная в большом норковом берете и с куклой, закутанной в синий махеровый шарф. И финальная сцена, когда они стоят в тамбуре, прижавшись друг к другу лбами. Он ощущает тепло её гладкого высокого лба, где то в районе выше бровей и вдруг ему хочется оказаться там, рядом с ней. Лучше бы он провёл эти дни там. Но как это сделать? Сбежать с кичи? Может это и возможно, но дальше то что? Тогда он человек без будущего, которому в лучшем случае будет светить срок. И тогда ему будет заказан путь назад в роту, к друзьям, к «Системе». Вот если бы покинуть эту хату на три дня, а к концу срока снова оказаться в ней. Но как? – вдруг шальная мысль, словно молнией озаряет его голову.

«Ибрагим!» – его подбрасывает на шконке, он садится по-турецки и закуривает.

21 сентября 1994 г.

Наутро торжественный, одухотворённый вид Ибрагима говорит о том, что его жизнь накануне больших перемен.

– Сэгодня вечером всэх угощаю, – говорит он после развода соседям по камере. – Вино пит нэ будэм, это грех. А вот шмальнём от души. Сэгодня брат мне хороший план подгонит. Бурый, афганский…

Пришедшей ему в голову ночью мыслью, Кир решается поделиться с Ибрагимом только после завтрака, когда Славик и Коля ушли в очередной наряд, а они раскинув вертолёты лежали на шконках друг на против друга.

– Ну что ты рад, братишка? Завтра для тебя всё закончится, – спрашивает Кир.

– Знаешь, даже нэмного грустно. Мнэ ведь в армии нэ так плохо было. Даже очень нэ плохо. Если бы не этот шакал поганый… – Ибрагим закинул руки за голову, и, широко открыв глаза, смотрит в потолок.

– А добираться как до дому будешь?

– Придётся на попутках. На поезде и на электричке палево, да и дэнег нэту. Братва нэ много подгонит, но этого мало будет.

– А на попутках думаешь бесплатно будет? – Киру начинает казаться, что он нащупал правильный путь.

– Если понемножку, между населёнными пунктами, километров по сто проезжать, то бесплатно довезут.

– Так ты до своих гор, к новому году только доберёшься.

– А что, есть другие варианты? – больше не спрашивает, а констатирует факт Ибрагим.