Система

– Ты меня спрашиваешь, капитан? Хуй знает, успеешь ты или нет, но если не успеешь, мы в полной жопе! – Полковник бросает трубку. Он падает на кресло и зажмуривает глаза. «А теперь будь что будет! Он так хвалился своей «Системой». Пусть теперь выкручивается. Всё равно, надежда только на него».

***

Томилов забегает в Ленинскую комнату, где Кир и Медный о чём-то нежно шепчутся, склонившись над столом.

– Ребята, тревога! Проверка личного состава. Скоро у нас будут. Что делать? – в голосе капитана слышится паника.

– А вот это попандос, – в миг побледневший Кир глядит на Медного, но по лицу того видно, что он тоже в полной растерянности. – Ну построим тех кто есть. Про остальных скажем, что в нарядах, в командировках…

– Спросят командировочные листы, наряды. Так ещё хуже, – Томилов с силой трёт виски.

– А договориться с ними никак? Наши отцы командиры чай не последние люди, – подаёт голос Медный.

– Проверка министерская. Хер знает, откуда они и кто такие?

– А какая вероятность, что к нам зайдут? Тут вроде учёха, курсантов должны проверять.

– Срочников в первую очередь проверяют. Манюрову кто-то доложил из местных.

– Когда они здесь будут? – по румянцу, проявившемуся на бледных щеках Кира, можно понять, что он включается в работу.

– Очень скоро, может с минуты на минуту. Действовать нужно срочно.

– Товарищ капитан, скажите Бажину, пусть срочно найдёт, что у нас есть из формы.

– Афганки нужны? – Томилов понимает, что морозит глупость.

– Ну конечно афганки, во что мы все одеты. Шапки тоже нужны. Пусть ищет в каптёрке. Если не найдёт, пошлите Аликина на склад к Поварницыну, пусть получит новые с возвратом, нужно набрать минимум пятнадцать комплектов.

– Андрюха, – не дожидаясь, пока капитан выйдет, Кир обращается к Медному, – Ищи Монтану, Емелю, пусть сдёргивают всех, Мокрого с бригадой, Ицмайлайфа с Серым. Емеля пусть найдёт Кубу и Кацо. Нам нужно минимум десять курсантов, включая их самих.

– Занятия же, – хмыкает Медный.

– Это их проблемы. Пусть в лепёшку расшибутся, но люди через десять минут должны быть здесь.

Движение началось. Капитан радостный тем, что жизнь ещё не закончена, бежит в каптёрку к старшине, Медный через две ступеньки летит вниз по лестнице.

Кир быстрым шагом направляется к телефону на тумбочке.

– Санька! – Кричит он в трубку, откуда что-то бормочет заспанный голос Афони. – Срочно сдёргивай наряд со столовой, захвати ещё курсов со склада и мигом чешите в роту.

– Чё случилось?

– Не спрашивай, потом узнаешь, делай, чё говорю. – Кир кидает трубку и направляется к каптёрке, где Бажин и Томилов разбирают наваленную по центру серую кучу тряпья.

За пять минут упорной работы, наковыряли только пять комплектов формы и то один со рваными в прорехе штанами.

– Нужно ещё десять, – говорит Кир.

Капитан выбегает в проход и подлетает к дневальному.

– Смирнов, быстро дуй на материальный склад. Спросишь прапорщика Поварницына, возьмешь то, что он тебе даст, и пулей лети в роту. Задача ясна, солдат?

Сухощавый дневальный выскакивает за дверь.

Томилов крутит диск телефона, расположенного на подставке, рядом с тумбочкой.

– Лёша, сейчас к тебе тело прилетит. Выдай ему десять комплектов афганки… Да мы вернём вечером…Только приготовь заранее… Размеры? Давай первые, которые попадутся.

– Сапоги! – вдруг спохватывается Кир, – курсанты в ботинках ходят. Нужно пятнадцать пар сапог.

– Он один не утащит.

– Я сам сбегаю за ним, вы пока звоните прапору, пусть готовит… – Кир выбегает из казармы и летит вниз по лестнице. В пролёте он чуть не сбивает с ног, летящего навстречу Ицмайлайфа.

– Где остальные? – орёт он ему, продолжая спускаться вниз.

– Сейчас с Емелей прийдут, – кричит Ицмайлайф ему вслед.

Пока Кир и Смирнов добывают форму, в роту начинают стекаться солдаты. Афоня пришёл с Пашей Сосной и Мишей Анашой, из столярки возвратился вечно улыбающийся громила Мокрый и привёл с собой тощего духа с кличкой Сушняк, образованной от фамилии Ушаков.

В побеленных извёсткой, серых робах пришли Шелезяка, Мармон и два духа Джидай и Хомяк.

– Быстро всем одеться по форме! – командует Томилов.

– Кровати выравняйте, одеяла по нитке… Говорил же этим буржуям хуевым, чтобы не валялись днём…– Орёт Бажин, пунцовая лысина которого вот-вот разойдётся по швам как спелая слива.

Он только сейчас замечает, что в роте уже давно нет того идеального порядка, к которому он привык. В последнее время ему стало некогда за ним следить, да и поддерживает его теперь не тридцать а всего три человека. Чего говорить, если одну только лестницу раньше мыли с мылом по три раза на дню. А уж сортир…

«Сортир!» – Бажин забегает в туалет, вспомнив, что вместо туалетной бумаги на полочках рядом с толчками лежат аккуратно порезанные кусочки газет. Это было любимое хобби старшины, его лекарство от скуки. Он любил не спеша вырезать из газет правильные квадратики, для того, чтобы солдатам было чем вытереть жопу. Туалетная бумага исправно уносилась прапором домой в большой хозяйственной сумке.