Система

— Зачем тогда он присылает посланника? — логично спросил старик. — Если все как ты говоришь, то почему иногда он все же вмешивается в нашу жизнь?

— Он лишь дает нам инструмент, равный силе тьмы, — возразил монах. — Мы просто не видим всей картины. Возможно, на моем пути встретится истинная тьма, и бог решил даровать мне оружие, что сможет поразить эту тьму.

— Так какой смысл в существовании тьмы? — улыбнувшись, спросил Гордей. — Опять отмахнешься своим дежурным невидением всей картины?

— Сие неведомо мне, — задумчиво ответил Соренто. — Возможно, тьма неподвластна богам, или же эта сила, что тянет нас в глубины разврата и греха, является мировым балансом в мире, что окружает нас. А возможно, что именно люди породили тьму своими грехами и отсутствием веры в богов. Кто знает.

— И как это все приводит тебя к мысли прощения убийц и прислужников тьмы? — хмыкнув, спросил Гордей. — Ибо из твоих слов следует, что нужно уничтожать прислужников тьмы.

— Совершивший убийство сам становится убийцей, — ответил монах. — Нельзя очистить душу, погрузив ее в грязь греха тех, кого осуждаешь.

— И как это сочетается с тем, что сама церковь иногда прощает грехи? Мол, это было совершено во благо веры или в защиту невинных? — улыбнувшись, возразил старик, его этот спор явно забавлял.

— Те, кто прощают или благословляют убийц, забыли о том, что мы лишь поводыри для верующих, а не сам бог, и уж тем более мы не его глаза, мысли и уста. Власть затуманила им разум, тьма погрузила их души в пучину греха. Они решили, что могут стать устами бога, — произнес монах уверенно.

— И как тебе путешествуется в компании убийц? — насмешливо спросил старик, кивнув в сторону молчаливо сидевших спутников. — Тебе не кажется странным, что твою жизнь охраняют те, кого ты назвал слугами тьмы?

— Они не слуги тьмы, — печально вздохнул монах. — Они лишь слепцы, которых, возможно, я смогу вернуть в лоно праведности, и тогда, сойдя с пути греха, они получат прощение бога.

— Но сам ты в такое прощение не веришь? — уточнил старик.

— Верю, что, совершив добрые дела, стократ превышающие грехи, которые совершил человек, у него появится мизерный шанс быть прощенным богом на суде после смерти. Я лишь могу своей верой и молитвой не дать захватить души погибших демонам. Не мне судить других, я лишь песчинка в руках бога, но буду делать все, что могу, дабы как можно больше людей вернулись на путь безгрешной жизни, — ответил устало монах.

Мне кажется, этот разговор был больше не для них самих, ибо друг у друга они явно мнения не изменят, а для тех, кто сидел у костра и очень внимательно слушал. Даже вечно веселый Рольд был серьезен как никогда. Но сам я был на стороне старика Гордея. Уж я-то знаю, что с той стороны, тем более что я и есть тот самый посланник бога, если это вообще бог. С другой стороны, часть правды в словах монаха была. Все-таки когда мне удалось без убийств завершить миссию, система тут же меня вознаградила. Даже в этом мире я мог обойтись без убийств тех аристо и солдат. Но злость, что накопилась во мне после провалов, требовала выхода, и, честно говоря, я ринулся в бой, поддавшись этой злости.

— Ну-ну, — с сарказмом произнес старик, покачав головой. — Вот скажи, зачем тогда ты вышел из тюрьмы? Погиб бы там спокойно — и всего делов. Сколько уже погибло, и еще погибнет, и убьет, и все из-за тебя и твоей борьбы с тьмой. Ты сейчас скажешь, что это их решение, но им бы не пришлось выбирать, не будь тебя. Зачем бороться? Пусть тьма поглотит это королевство, ибо без боя она спокойно захватит весь мир.

— Их выбор — это действительно зов к борьбе, но все это лишь миг в вечности, — спокойно сказал монах. — Мешая им сделать выбор, я сам стану тьмой. Жизнь и выбор каждого человека — это его свобода. Даже если весь мир охватит тьма, это будет лишь мгновение во времени вечности. Через другое мгновение она опять проиграет, ибо все рано или поздно окажутся перед вратами бога и ответят за свои поступки, а многие перед концом жизни задумаются — что там, за границей жизни. Моя задача как поводыря подсказать правильный путь, а вот дальше решает сам человек.

— Так, может, тогда стоит не бежать, а вернуться в столицу и сдаться на милость короля? — насмешливо произнес Гордей.

— Поздно, — печально вздохнул монах. — Посланник не даст мне умереть, и многие погибнут.

— Но если сам бог тебе дал оружие, то почему ты решил, что умнее всевышнего? Может, он и хочет, чтобы ты искоренил заразу. Зачем вообще ты призвал посланника?

— Я не призывал, — покачал головой монах. — Я лишь хотел услышать ответ бога на вопрос. А в ответ получил щит.

— Щит, что уничтожил всех солдат аристо? — с сарказмом в голосе спросил Гордей. — Значит, я прав, разве не так?

— Нет, — ответил монах уверенно. — Щит решил, что те, кто совершил грех желанием своим уничтожить нас, заслуживают смерти, но это его решение.