Сирота с Манхэттена

- До свидания, - сказала девочка, удивленная этим знаком нежности, который окончательно ее утешил. - А ты не хочешь побыть со мной еще чуть-чуть? Мама часто ждет, пока я усну. Можешь сделать как она?

- Ладно, пять минут у меня есть. Они наверняка играют в карты - внизу, в буфетной.

- А кто «они»?

- Моя тетка, Венсан и старый Леандр, наш садовник. Завтра, если получится, я буду смотреть, как ты уезжаешь, - из того окна в этой комнате, что справа. Ты мне помашешь на прощанье?

Девочка кивнула. Жюстен опустился на колени возле ее кроватки, просунул руку через решетчатую перегородку и сжал ее ручонку.

- Ты такой милый, - с трудом выговорила Элизабет, зевая. - А где твоя мама? И папа?

- Оба умерли, я их даже не помню.

- Наверное, это очень грустно, - дрожащим голосом заметила девочка. - Зато они теперь на небесах, с ангелами и маленьким Иисусом.

- Конечно на небесах! А теперь побыстрее засыпай, иначе меня накажут.

Элизабет закрыла глаза, так и не отняв у него руки. Дрема одолела ее очень быстро, и снилось девочке что-то хорошее - об этом говорила ее счастливая улыбка.

Такой и увидела ее Катрин спустя полчаса. Жюстен не оставил в детской ни малейшего следа своего присутствия. Молодая мать погладила дочку по выпуклому лобику, по нежным как шелк волосам, поправила одеяло. Как и положено бдительной родительнице, она поставила перед камином, отделанным розовым мрамором, специальную ширмочку для защиты от жара и только после этого на цыпочках вернулась в спальню, к мужу.

«Утром поблагодарю Мадлен, - подумала она. - Она прекрасно позаботилась о нашей маленькой принцессе!»

Гийом поджидал жену, сидя на краю огромной кровати с балдахином. Он с озадаченным видом рассматривал роскошную обстановку спальни.

- Я третий раз за пять лет ночую в замке, - обратился он к Катрин, стоило той войти. - И всякий раз мне становится не по себе, когда я думаю, что ты выросла здесь - среди всей это прекрасной мебели, бесценных гобеленов и изящных вещичек. В нашем скромном доме в Монтиньяке тебе, по твоим же словам, нравилось, но что будет в Нью-Йорке? Своего садика ты лишишься. А ведь Элизабет так любит играть на свежем воздухе! Надеюсь, Катрин, любимая, ты не пожалеешь, что последовала за мной. Твой отец заставил меня задуматься. Что, если жизнь, которую я смогу тебе предложить там, за океаном, окажется слишком трудной, слишком тягостной?

Молодая женщина с улыбкой пожала плечами, потом повернулась к мужу спиной.

- Чем говорить глупости, лучше помоги мне снять платье. И расшнуровать корсет, причем поскорее: он невыносимо меня сдавливает.

- Это не вредно для ребенка?

- Нет, но он сегодня сильно ворочался.

Скоро Катрин осталась в одной нательной рубашке из белого батиста. Удовлетворенно вздохнув, она помассировала живот. Гийом нашел губами ее губы, и на то время, пока длился страстный поцелуй, они растворились друг в друге.

- Пока я могу быть с тобой рядом, я счастлива, - проговорила она, все еще учащенно дыша. - Наши дети освоятся в Америке, станут настоящими маленькими ньюйоркцами, и мы добьемся благосостояния сами, своими силами и силой нашей любви.

Растроганный Гийом поцеловал жену еще раз. «Ты - свет моей жизни», - подумал он.

Меньше чем через час Катрин внезапно проснулась и потрясла супруга за плечо.

- Гийом, ты слышал? Это кричала Элизабет, я уверена! Пойду к ней!

- Что случилось? Что ты там говоришь? - сонным голосом переспросил он.

- Говорю, что нашей девочке опять приснился кошмар. Удивляться нечему: отец кричал за столом, а еще эта гроза…

Молодая женщина уже была на ногах. Она выскочила из спальни и бросилась в детскую, откуда все еще доносились пронзительные вопли. Дочку она застала в слезах, задыхающейся, с трудом переводящей дух.

- Я с тобой, милая! Что случилось?

- Плохой сон, мамочка. Я так перепугалась! И мою куклу мы не взяли.

- Поднимайся, я заберу тебя к нам. Не стоило вообще укладывать тебя в этой комнате.

В детскую вошел Гийом. Без колебаний он подхватил малышку на руки, и она тут же обняла его за шею своими маленькими ручками.

- Не плачь, папа тебя защитит! - проговорил он. - Сейчас, моя хорошая, отнесу тебя к нам на кровать, и будешь спать с нами.

Расскажи маме с папой, что тебе приснилось, и сразу станет легче.

- Я уже не помню, - с трудом выговорила Элизабет. - Шел сильный дождь, и… темнота, ничего не видно.

Гийом и Катрин уже шли по коридору, освещенному настенной газовой лампой. Молодая мать не на шутку разволновалась.

- Зря я подчинилась матери! Нужно было самой уложить малышку, и в нашей комнате, а не в холодной детской, - тихонько проговорила она.

- Из-за отъезда в ее мире все перевернулось, Кати, и в ее возрасте это нормально. Элизабет не может радоваться этому как мы, - сказал Гийом. - Но все наладится, не тревожься.

В этот момент из своей спальни в коридор вышла Адела Ларош и смерила троицу неодобрительным взглядом.

- Что это вы удумали? Отнесите Элизабет обратно в детскую! Ее вообще нужно было наказать за то, что кричала так громко.