Сириус Б (СИ)

- Слушай, а ведь верно! - воскликнул Невзлобин. - А я ведь это тоже уже просчитал.

"Ну, ты посмотри, какой мыслитель, - подумал Эмилий. - А с виду и не скажешь"

- Мы сейчас над новой линейкой водок работаем, - торопливо продолжал Невзлобин. - Послекризисной линейкой. Да вот только толковых людей у меня в рекламном департаменте совсем нет, одни остолопы. И ведь я их учиться в Лондон отправлял, большие деньги на учебу потратил, а толку-то? Хотя теперь я понимаю, что не туда отправлял. Вот они придумали общее название для линейки послекризисных водок - "Залейка", а дальше, с новыми брэндами, пошли у них какие-то косяки - "Последний Сенатор", "Рок", "Крайняя Стадия", "Пустая Корзинка". Ну, разве с такими названиями до сердец послекризисных потребителей достучишься?

- На экспорт сойдет, - сказал Эмилий, немного подумав. - А вот для нашего переборчивого потребителя не годится. Я бы поменял название линейки на "Вздрогнем", а для водок предложил бы такие - "Опа-на!", "Перекредитуйся!", "Бывший Средний", "Охохо", а рекламный слоган такой: "Под Чебаркулем было суше".

- А раскрутка?

- Да узнать адреса разных знаменитостей - Брэда Пита там, Бийонсы там, леди Гаги, Клуни, да и отправить им по ящику, а по телевизору сказать - мол, видите, умные западные ребята уже готовятся, запасаются, а вы здесь у нас клювами щелкаете.

- Ну, шероховато, конечно, - задумчиво сказал Невзлобин. - Да ведь быстро, с лету, можно сказать. На "Охохо" наклейки так прямо уже сейчас можно печатать. Слушай, Эмик, а иди-ка ко мне в рекламный департамент, а? Такие люди мне сейчас позарез нужны.

- Да у меня и свой бизнес с хорошими видами на кризис имеется, - сказал Эмилий с гордостью. - Все уже налажено и бросить я его не могу. Рабочие места сохранить нужно, опять же.

- А вот это ты правильно заметил - насчет рабочих мест. Так ведь и не надо никого бросать! - оживился Невзлобин. - Ты, если мыслишки свежие появятся, оформляй их в виде отчетов, как раньше, да и подавай мне для ознакомления. Куда подавать-то знаешь?

- Знаю, - хмуро ответил Эмилий. - Прямо через дорогу.

- Ну, вот и славно, - сказал Невзлобин, вставая с кровати. - Я, пожалуй, пойду. Ты уж извини, за кавардак, но в этих масках, сам понимаешь...

- Ничего, - сказал Подкрышен. - Чего в жизни не бывает.

- Ой, а твоя нимфа, похоже, сбежала, - сказал Невзлобин, проходя мимо раскрытой двери в ванную. - Мы ее своими диспутами, наверное, напугали. Передавай ей мои глубочайшие и искренние, и прочее, и прочее. А ремонт помещения, конечно, заведение берет на себя.

Когда волосатая спина Невзлобина скрылась в темном проеме дверей, Эмилий вбежал в ванную комнату. Адельки не было, остался только легкий запах духов и надпись губной помадой на зеркале: "Охохо, значит? Это уже слишком. Больше никогда мне не звони!".

- Проклятье! - воскликнул Подкрышен, глядя на свое отражение в зеркале. Заяц с большими синими пятнами по всему телу и оторванным левым ухом посмотрел на Эмилия печальными красными глазами и тяжело опустился на край ванны.

Глава XIII

Митрохино чудо

Дед Митроха возвращался домой в расстроенных чувствах, ведь празднование католического Рождества закончилось довольно неожиданным образом. Литейщики быстро отлили пять ангелов, а затем Силантий сразу же предложил отлить еще пять. Сивушки, конечно, пришли в негодование и тут же покинули литейную, а Митрохе было неловко бросать Силантия одного, но он должен был тоже уйти - ведь нужно было задать корму своим курочкам.

Дед уже шесть лет жил один и кроме этих курочек, петушка Топталыча и собаки Дружка у него никого не было. Эти простодушные живые существа зависели от Митрохи во всех смыслах этого слова, и бросить их он не имел права.

Всех своих курочек дед отлично различал по внешнему виду, характерам и помнил по именам - Чернушка, Кудлатка, Серенька, Хохлатка, Хохлушка, Несучка, Агрегат, Кумушка, Огонек, Крикуша, Кликуша, Подколодная, Серая Вдова, Аэлита и еще ровно двадцать четыре наименования.

И с курочками, и с петушком, и со своим Дружком дед часто разговаривал как с полноценными собеседниками и потому совсем не чувствовал себя одиноким человеком. А его забота о курятнике была такова, что он специально читал различные книги по передовому куроводству и брал из них для своих питомцев только все самое лучшее и прогрессивное.