Сириус Б (СИ)

А затем время словно бы замедлилось, и Эмилий увидел, как створки входных дверей медленно поползли в сторону, а через образовавшийся темный проем в зал с громким многоногим топотом ворвалось нечто ужасное. Сознание Эмилия как бы раздвоилось, и одна его половина ясно сознавала, что в зал врываются все же люди. Скорее всего, эти люди были покупателями, но очень странными покупателями и вторая половина сознания Эмилия отказывалась верить в достоверность происходящего и как бы впала в ступор.

И действительно, здесь было от чего впасть в ступор, ведь во главе толпы, размахивая ржавыми лопатами, бежали Силантий, оба Сивушки и Митроха. Они бежали впереди огромной серой массы, которая двигалась за ними словно густой болотный туман, который медленно скрывал в себе все вокруг. Сначала в нем исчезли белые рубашки охранников, затем он поглотил длинные вереницы блестящих тележек, потом начал с урчанием и громким чавканьем поглощать товарные полки. Этот туман как бы обесцвечивал, делал серым все, к чему приближался, все, что он в себе скрывал и прятал. Только Силантий, Сивушки и Митроха были расцвечены сверкающими искорками, поэтому, на фоне этого серого тумана за ними было легко наблюдать.

Силантий отцепил от общей связки тележку, ударом огромного кулака расправил ее и, размахивая лопатой, бросился к полкам со стиральным порошком. Там он резко затормозил и принялся сгребать лопатой разноцветные пачки прямо в тележку, время от времени трамбуя их черенком и что-то как бы тихо при этом приговаривая.

Эмилий растерянно осмотрелся и увидел, что Сивушки уже находятся в отделе спиртных напитков. Слаженно работая своими лопатами, они наполняли бутылками сразу четыре тележки. Бутылки сыпались вниз непрерывным потоком, многие из них разбивались и засыпали пол брызгами разноцветных осколков, заливали его потоками спиртного, но Сивушки не обращали на это никакого внимания. Они все гребли и гребли, громко при этом выкрикивая: " Ни хрена себе цена!"

Только Митроха повел себя как-то странно. Он остановился возле полки с шерстяными изделиями, некоторое время что-то там изучал, а затем намотал на штык своей лопаты большой джемпер морковного цвета. Вокруг Митрохи уже начал скапливаться ревущий серый туман, и он принялся размахивать своей лопатой, словно каким-то морковным знаменем, как бы пытаясь его разогнать. Сделав несколько энергичных махов, он немного разогнал туман, а затем повернулся к Эмилию и голосом Тихона спросил:

- Ну как?

- Нет, - не раздумывая ответил Эмилий. - Это никуда не годится.

В тот же момент видение исчезло, и он оказался на своем месте за столом.

- Ну как? - повторило тело Тихона. - Подходяще?

- Я так не думаю, - вежливо ответил Эмилий. - Все это как-то... неестественно выглядит.

- Значит, такая вибрация вас не устраивает?

- Нет.

- А зря. Поверьте, в вашем мире нет ничего естественнее этой вибрации. Это, так сказать, апофеоз лопатной мысли, а также его апогей, апокриф и в чем-то - прощальная соловьиная песня. Я имею в виду хоровое пение, естественно. Это так называемая универсальная национальная идея Лопатного Космоса, или просто - УНИ. Она подходит здесь буквально для всех, уж поверьте мне на слово.

- Возможно. Но уж очень она какая-то... приземленная. Боюсь, что у нас она не приживется.

- Приземленная, говорите? - задумчиво спросило тело Тихона. - Ну, что же, сейчас мы попробуем оторвать вас от земли. Что вы скажете об идее немедленного освоения Марса? А гармоническая вибрация будет такой: "Вперед - на Марс!"

Тело Тихона снова вскочило, схватило Эмилия за воротник и, страшно вращая бельмами, закричало ему прямо в лицо:

- Вперед - на Ма-а-арс!

- Пустите! - закричал Подкрышен, вырываясь из рук Тихона, но тот уже выпустил его итак.

- Ну как? - спросил он, усаживаясь на ящик. - Вдохновляет?

- Почему же сразу - на Марс? - спросил Эмилий, растирая шею. - Зачем сразу в такую даль?

- А куда же еще? - удивленно спросило тело Тихона. - Больше ведь просто некуда. Ведь приземленность можно исправить только стремлением ввысь? А куда вам в таком случае остается стремиться? Вокруг только черный холодный космос. На Марсе хотя бы не очень холодно.

- А может не нужно? - с робкой надеждой спросил Подкрышен.

- Да как же не нужно? Очень даже нужно. Ведь иначе вы здесь просто в грязных пеленках утонете. Задохнетесь в собственных испарениях. А так раз-два, левой-правой и вперед - на Марс. Правда, пеленки перед таким ответственным выходом надо бы простирнуть, но на это, похоже, уже просто нет времени, так что сойдет и так. Подмоетесь прямо в полете.

- Но почему же сразу на Марс? - не сдавался Эмилий. - Может, сначала - на Луну?

- Да ну ее, - махнуло рукой тело Тихона. - Местные американцы ведь туда уже разок слетали? Рассказывают теперь всем, что там нет ничего интересного. Да и что вам там делать после того, как они затоптали ее своими космическими сапогами? Разве у вас нет собственной космической гордости?