Сириус Б (СИ)

Митроха продемонстрировал Подкрышену свои широкие шершавые ладони, а затем показал ему широкий и мясистый, но довольно короткий язык.

- А ошибки здесь быть не может? - с тревогой спросил Эмилий. - Ведь это, знаете ли, довольно легко - вот так навешивать на людей ярлыки.

- Смиритесь, мой друг, - сказало тело Тихона с грустью. - Ошибка исключена. Только Отверженные обладают таким длинным и узким языком с мясистым, похожим на большую мозоль, утолщением на конце. У копателей язык короткий и широкий, так как он приспособлен исключительно для самого простого разговора и приема пищи. Ошибка исключена, увы. Митроха, а ты помнишь этого удода - Бычина. Вот у кого был язык так язык! Я помню один раз...

Тихон с Митрохой тут же погрузились в воспоминания о своей прежней жизни, а Эмилий словно бы впал в оцепенение. "Вот что бывает, когда соприкасаешься с миром идей, - думал он. - Почти сразу же начинаешь общаться с духами, а потом узнаешь вдруг такие удивительные вещи о себе самом, что жизнь тут же меняется самым трагическим образом. Я - Отверженный, кто бы мог подумать..."

Подкрышен чуть было не погрузился в состояние глубокой меланхолии, но Тихон с Митрохой так громко разговаривали и смеялись, вспоминая какую-то Маню-раздатчицу из столовой ЗТЛ, что он никак не мог сосредоточиться на своих мыслях.

- А ты хоть вспоминаешь о нас когда-никогда? - спрашивал Митроха.

- А что тут вспоминать-то? - отвечал Тихон. - Да и у нас в разведке загрузка просто железная, присесть бывает некогда. Единственное о чем я иногда жалею, так это о домино. Так иногда хочется сесть за стол, понимаешь, взять в руки костяшки, а потом как ударить ими по столешнице и закричать "Рыба!" или - "Козлы!"

- Это - да, - улыбнулся Митроха. - Домино - игра знатная.

- Здесь есть некий аналог, - продолжал Тихон. - "Доминанто" называется, но это - не то. Там игра происходит одновременно в пяти измерениях, а вместо костяшек такие голографические фигурки, ими по столу не ударишь. Да и вместо нормальных столов здесь повсюду только многомерные жидкоплазматические планшеты.

- Да уж.

- Вот в чем моя главная печаль по Лопатному Космосу, Митроха, а все остальное - это так, - тело Тихона покрутило в воздухе, а затем махнуло рукой. - Ерунда. Давай еще по сто?

- Ну, давай, - говорил Митроха, разливая водку. - Давай. Миля, а ты почему не пьешь? Расстроился из-за своего лопатного языка? Наплюй, мало ли чего только в жизни не случается. Чего только в ней не бывает, эх.

"Действительно, - подумал Подкрышен. - Чего это я? Самое время принять немного прямо на свой длинный и узкий язык с утолщением на конце. Ишь как копатели водку-то хлыщут и веселятся, даже завидно".

Он перевел взгляд на роскошную блондинку в кружевном эротическом белье. На правом бедре блондинки стоял граненый стакан с водкой, а на левом покоился небольшой бутерброд с салом. Эмилию даже почудилось, что блондинка как-то загадочно и призывно ему подмигивает. Он быстро взял стакан с бедра, осушил его и начал закусывать бутербродом. Блондинка вроде бы подмигнула ему еще раз. Эмилий присмотрелся повнимательнее и понял, что изображение на глянцевом листе - тоже голографическое. Удивительно, но сразу после приема водки и этого подмигивания, Эмилий почувствовал вдруг знакомый прилив стоицизма и даже немного расслабился.

- Ну и Правила здесь у нас, - сказал он, выдергивая из кастрюли еще теплую картофелину. - С непривычки так прямо, как веслом по голове.

- А то, - подтвердило тело Тихона. - Это еще ваш Гаутама Будда говорил. "Ну и Правило, - говорил он, протирая речной осокой миску для сбора подаяний. - На Белом Слоне его не объедешь". А ведь он был еще тот Сирин и тоже всю жизнь от лопаты на этих самых слонах убегал. Таких сейчас поискать. Многие, конечно, до сих пор что-то такое петь пытаются, но - не сирины они, сразу видно.

- Погодите-ка! - воскликнул Эмилий, роняя картофелину на грудь блондинки. - Так это что же получается? Выходит, что быть Отверженным не так уж и плохо?