Сириус Б (СИ)

- Понимаешь, три дня тому назад, Тихон принес Гугуцэ небольшую ржавую железяку, а тот взял, да и угостил его какой-то дрянью. Я тогда как раз контролировал канал связи, но даже и понять ничего не успел. Как только тело Тихона сделало первый глоток, канал связи нарушился и я потерял сознание. Очнулся, а меня уже медицинские андроиды по коридору в операционный модуль тащат. Два дня за мою жизнь лучшие медицинские специалисты боролись. Сегодня утром главный военврач нашей базы так прямо мне и сказал: "Мы уже думали, Юэ, что тебе - все. Центральный крематорий нашей базы светит, с последующей утилизацией праха прямо в открытый космос и прощальным салютом из двадцати лазерных винтовок. Но у тебя оказался очень крепкий организм".

- Вот же мерзавец, - сказал Митроха. - Я имею в виду - Гугуцэ. Что же он такого Тихону налил, интересно? Неужели неочищенной денатурашки? Или он ее еще и морилкой приправил?

- Химический состав употребленной Тихоном жидкости нам установить не удалось. Пока только ясно, что ваша Осетия здесь ни при чем. Украина тоже. Да это сейчас и не важно! - горячо воскликнул Тихон.- Мы-то думали, что канал связи безвозвратно утрачен. Скептики говорили: "Это все, Юэ. Ломотанго потерян для нашего космоса навсегда, смиритесь, майор. Дадим медаль телу Хромовальса и будем сворачивать наши мероприятия". А я только смеялся им в лицо и отвечал: "Вы просто не знаете на что способно сознание Хромовальса, штабные умники, а я знаю. Я с ним двадцать лет на ЗТЛ чугунные тумбы отливал".

- Это да, - сказал Митроха, оглаживая бороду.- И скамейки, и тумбы, и вазоны.

- Вот! - возбужденно воскликнул Юэ, хлопая тело Тихона ладонями по коленям. - И вот сорок семь минут тому назад, вбегает в мою палату курьер из разведывательного отдела и кричит: "Канал связи оживает!" Короче говоря, взвалил меня на плечи огромный медицинский андроид, и бегом потащил прямо в сектор дальней межкосмической связи. Только меня успели в кресло оператора уложить и подключить к аппаратуре, а тут уже и канал связи окончательно пробудился. В общем, Митроха, вся наша разведка до сих пор в шоке от твоих умелых и продуманных действий, а я еще и ящик коньяку у одного местного скептика выиграл. Шучу. Четыре ящика.

- Поздравляю, - совершенно искренне сказал Митроха. - Пожалуй, неплохо бы обмыть и медаль, и пропуск, и твой выигрыш?

- Конечно, - охотно откликнулось тело Тихона. - Разливай! А заодно мы здесь для канала связи общий восстановительный регламент проведем и его настройки немного подрегулируем.

Митроха плеснул водки в стакан Тихона, а потом, вспомнив про Подкрышена, начал наливать и ему. Вдруг Тихон уставился на последнего своими страшными бельмами и удивленно спросил:

- А это еще кто такой?

- Я, - хрипло сказал Подкрышен, осторожно возвращая бутерброд на бедро блондинки. - Я...

- Это хозяин кичи на которой сейчас ваш капитан парится, - сказал Митроха, зачем-то переключаясь на феню. - Он добрый, но с огромными мурашками во всей башне.

- Понятно, - сказал Тихон. - Но на кой он здесь нам нужен? Операция по спасению Ломотанго имеет высочайший приоритет и самый высокий уровень секретности. Или я чего-то не понимаю?

- Тихон, - сказал Митроха. - Он безобидный, но любит разные местные частушки слушать, и от этого у него башню немного набок свернуло. Он уже в обнимку с заряженной длинноствольной волыной спит, ты можешь себе такое представить? Короче, нужно ему спеть что-нибудь успокаивающее, а не то ведь башня его совсем слетит с направляющих, а затем фараоны в белом на нашу кичу понаедут, или синие фараоны из прихватного дома на горизонте вдруг нарисуются. Нам это нужно? Лучше ему пропеть что-нибудь, чтобы успокоился и карты случайно всем космосам не попутал.

"Вот так, - с горечью подумал Подкрышен. - Безобидный, значит и со свернутой набок башней. А я им такую поляну на прошлое Первое Мая накрыл. Ведь он же меня опозорил только что перед этим духом. Интересно, кстати, а чей это дух? Кажется, это что-то связанное с какой-то разведкой".

- А какие песни ему нужны? - спросил Тихон после довольно продолжительного молчания.

- Я сам не очень в курсе, - честно признался Митроха. - Какие-то национальные идеи его последнее время беспокоят или что-то в этом роде.

- В самом деле? - спросил Тихон и в его бельмах засветился некоторый интерес (или так просто казалось в полумраке).

- Да, - собрав весь свой стоицизм в кулак, хрипло сказал Подкрышен. - Разрешите представиться. Эмилий Подкрышен-Крысовский, видный бобровский предприниматель. С чьим духом я имею честь сейчас беседовать? Вы ведь дух, не так ли?

- Дух, конечно, дух, - незаметно подмигивая Тихону, сказал Митроха. - Дух этой самой, как ее... Дамы Блаватской.

Тихон удивленно вскинул над бельмами брови, но промолчал, а затем, как бы с чем-то мысленно согласившись, коротко и четко, по-военному дернул подбородком вниз.