Сириус

Стася задумалась. Она поняла, что имела в виду подруга. Ребекка с напряжённым лицом подошла к компьютеру, повернула рычаг и наверху заскрипела нора. Станислава быстрым шагом поднялась наверх и остановилась у кротовины. Разноцветные полосы таинственным голосом звали к себе, девушка повернулась в сторону. Холли с отчаянием и слезами в глазах подвинула рычаг ещё вперёд и шепнула: «С Богом тебя, Станислава Максимова.»

— Что такое? Что за звуки? Что, Станислава вернулась? Она была здесь? — ворвался в комнату охранник.

— Была. Да вот только опоздали вы. Она сейчас в мире ином… в лучшем мире…

***

— Ай! Ой!

Стася вновь приземлилась на огромные камни и ударилась ногой. Но она не стала здесь засиживаться и побежала в Трист. Здесь по-прежнему было только утро. Горожане постепенно один за другим стали выползать на улицу и идти на работу. Солнце пекло так сильно, что народ ходил, в основном, в тени. Девушка взяла фотографию своего брата и стала искать его в толпе. Максимова дошла до того, что начала спрашивать про него у прохожих.

К середине дня количество людей, пополняющих тристовский поток рабочих, довольно-таки увеличилось, но Стасе от этого стало только хуже. Толпа буквально несла её на руках и завела на окраину города. Девушка, сердясь, топнула ногой о землю и повернулась в другую сторону. Совсем рядом простирался большой посёлок, который весь блестел в сиянии солнца. Дома приветливо улыбались и жили весёлой жизнью. Станиславу словно осенило: Максимова перешла дорогу и побежала в сторону тех домиков. Завернув, она увидела перед собой знакомую улицу и дом, от которого веяло чем-то родным и далёким.

В помещении тихо, из сада отзывается далекий скрип качелей, в ворота постучали… Качели замолкли, а по двору пошли чьи-то шаги. Калитку открыл высокий молодой парень с коричневыми волосами и карими глазами. Он удивлённо посмотрел на волнующуюся Стасю и спустя несколько секунд спросил:

— Вы к кому, девушка?

— Я к Станиславу Максимову.

— Считайте, что он уже с вами разговаривает, — сказал юноша и улыбнулся.

Из глаз нерадостной Стаси показались слёзы; она задумчиво остановилась на кустах сада. Станислав смутился этой неожиданностью, поэтому поторопился спросить:

— А вы кто? Вы что-то от меня хотели?

Станислава вновь посмотрела на своего брата. Он не помнит её… Мысль терзала сердце и со стремительной скоростью разрушало принципы подруги Ребекки. Она подождала ещё несколько минут.

— Стас, неужели ты меня не помнишь? Неужели ты ничего не помнишь?

Парень смутился ещё сильнее. Ему показалось, что он что-то не так сделал или что-то пропустил, от чего закрылся в себе. Стася еле сдерживала себя. Девушка не могла успокоиться, но в тоже время на её лицо присутствовало выражение холодного разочарования в жизни. Стас не стал медлить, поэтому проявил сострадание, пригласив Максимову к себе в усадьбу и дав ей сесть на качели. Слезы сами катились по лицу, Стася просто смотрела в даль и постепенно разочаровывалась в своей жизни.

— Неужели, неужели ты ничего не помнишь… — думала она вслух, — А как же наши посиделки за гитарой, ночные песни, закаты дня? Как же все твои жизнерадостные и бодрые убеждения, Стас?

Парень молчал. Он сел рядом с девушкой, облокотился на спинку качелей и стал вспоминать все произошедшие события. Стася закрыла глаза.

— А всё-таки выдумки не должны туманить храбрость… Нужно бороться, но как…

Станислава два раза глубоко вздохнула. Она пыталась успокоиться, но никак не могла. Вдруг девушка почувствовала, как рука брата коснулась её плеча.

— Нужно бороться… «Какие ещё страшилки? Выдумки не должны туманить храбрость», — сказал парень, словно вспоминая далёкие воспоминания.

Под небом захлопали крыльями птицы, наполняя памятную тишину глухими звуками. Ветер ушёл, а ветки деревьев и кустов слегка покачивались из стороны в сторону. Среди тишины вдруг вздрогнул Стас, вздохнул и вновь замолкнул… Он начал петь. Голос шёл как ровная полоса в картине художника: красиво, широко и непрерывисто, без резких движений. Песня была спокойной и певучей, давно знакомой для Стаси. Девушка стала подпевать брату. Станислав Максимов широко улыбнулся.

— Нашлась, сестренка! Я тебя не смог забыть, — он крепко прижал к себе сестру. Стася не сдержалась и с улыбкой счастья на лице закрыла глаза и попыталась успокоиться… Неужели все получилось?

***

Резкий хлопок двери заставил Станиславу подскочить на стуле и сделать дырку в документе.

— Ой, прости, Стася. Не увидел тебя. Не обращай на меня внимания, такое бывает, приступ злости.

— Николай, что у вас случилось? Может я могу чем-то помочь?

Николай махнул рукой и положил на стол запечатанный конверт. Мужчина недовольно и с возмущением помотал головой, ушел в свою комнату, где, закрывшись, пробыл там примерно час без звуков. Стася удивленно подняла брови и открыла само письмо.