Сирийский десант

С той стороны раскуроченного «Ленд Ровера» Батяня, пользуясь моментом, совещался со своими бойцами. Единственным выходом для Лаврова был прорыв в ту самую пещеру-арсенал, обнаруженную роботом. Вход в пещеру находился относительно недалеко от их ненадежного укрытия. Но десантники быстро сошлись на том, что эти два десятка метров по открытому пространству под огнем им не проскочить – положат всех, без вариантов. Короткий, но жаркий спор сменился тягостным молчанием. Его неожиданно прервал Литвинов. Старлею как-то не пришлось в этом рейде использовать свою восточную внешность и знание сирийского диалекта арабского языка, да и вообще Виктор был не слишком разговорчив, за что и нравился Лаврову.

– Командир, если не секрет – у тебя грехов на душе много?

– Хватает, а что? – с удивлением посмотрел на него майор.

– Говорят, Господь Бог отпускает только те грехи, которые при жизни человек замолил. Так что самое время начинать их замаливать.

Батяня в задумчивости посмотрел на старлея, потом решительно тряхнул головой:

– Дело говоришь… Начну-ка я с самого свежего.

Глава 30

Мулла Хусейн от неожиданности дернулся – лежавший в кармане камуфляжной куртки спутниковый телефон негромко загудел. А ведь никто не должен был сейчас звонить. Он достал аппарат из кармана, и его глаза от удивления стали почти круглыми – он увидел на дисплее очень знакомый номер. Вот только…

– Салам алейкум, это мулла Хусейн? – раздался в трубке незнакомый голос, говоривший на сирийском диалекте арабского ровно и грамотно, но с легким акцентом, тоже незнакомым.

– Да, а кто это? – от неожиданности мулла немного растерялся.

– Вы меня не знаете, – сообщил голос. – Но речь не об этом.

– А о чем же?

– О вашем друге Саиде… – Невидимый собеседник принялся рассказывать, что друг Саид сейчас лежит связанный в скальной нише возле дороги на Пальмиру и вполне может загнуться, если мулла не поторопится его найти.

Хусейн вдруг понял, кто с ним разговаривает, и обалдел еще больше. Но он был профессионалом, поэтому его голос не выдал его удивления, когда он сказал в трубку:

– Нет проблем… друг. Спасибо за информацию, но дело в том, что он уже сам освободился. И мы уже встретились.

– Да? Рад это слышать. Он далеко?

– Я ему сейчас трубку передам… Он, наверное, поблагодарить хочет, – хмыкнул мулла…

– Это ты, мой добрый русский друг? – вибрирующий насмешливыми интонациями голос в трубке на этот раз принадлежал Хокинсу.

– Извини, что плохо связали, – пошутил Батяня и понял, что вышло неудачно – американец юмора не понял. – Как дела?

– Отлично. Даже ослик мой отыскался. А у тебя как?

– Тоже нормально. Не хуже твоего.

В отличие от Батяни Хокинс был, что называется, на высоте положения. И видел, что русский десантник называет словом «нормально». Вместе с муллой он залег на скале, откуда вся зона боевых действий была как на ладони – разумеется, при наличии мощной оптики или выделенного канала на военном спутнике.

– Ладно тебе рассказывать, – Роберт, не удержавшись, хмыкнул в трубку, – я отсюда все вижу. Все-таки у нас техническая разведка лучше вашей поставлена.

– И что ты видишь?

– Вижу, что помощь бы вам не помешала.

– Это факт, – не стал спорить Лавров.

– Жаль, но роты морпехов у меня нет, – сказал Хокинс, – однако я попробую что-нибудь придумать. Мы ведь с Россией теперь вроде как и не враги. Только конкуренты. – В трубке стало тихо, Лавров тоже молчал, давая собеседнику собраться с мыслями.

– Значит, так, мой добрый русский друг, – обращение прозвучало забавно, но майору было не до смеха, – есть у меня одна идея. Обойдемся без подробностей, просто в ближайшие десять минут постарайтесь не высовываться из вашего укрытия, о’кей? Чтобы не зацепило.

– О’кей, – согласился Батяня, – только прими к сведению: они дали нам те же десять минут, только раньше тебя.

– А, вот почему они не стреляют… Хорошо, ждите.

Хокинс спустился со скалы, оставив муллу наблюдать за лагерем, и пошел к спрятанной среди валунов машине. Но нужен был ему не джип Хусейна, а привязанный рядом с ним ослик, который, сбежав из лагеря наемников, в конце концов снова нашел хозяина. Взглянув на животное, Хокинс подошел к джипу и достал из багажника несколько увесистых мешков. Навьючил их на ослика, проделал несколько малопонятных для постороннего человека манипуляций, потом закрепил на упряжи длинный шест так, чтобы тот заканчивался в полуметре перед мордой ослика. Ослик терпеливо переминался с ноги на ногу, изредка фыркая. Роберт вздохнул, потом вытащил из еще одного мешка, остававшегося в джипе, две большие конфеты. Одну на глазах у ослика, который сразу же дернулся к нему при виде любимого лакомства, развернул и сунул ему в зубы. Ослик немедленно ухватил конфету и принялся жевать. Дожевав, дернулся за добавкой, но веревка не пускала. Хокинс прицепил оставшуюся конфету на конец шеста так, чтобы она все время маячила у осла перед носом. Потом отвязал веревку и вывел животное на дорогу, сориентировав на все еще открытые ворота базы наемников.