— Иди, пока можешь, старик. Мы спустим на тебя собак. И не удивляйся, когда твое серебро начнет пропадать, раз решил взять это отродье с собой. Настанет день и мы вытянем ему шею.
— Не будь так в этом уверен, — рявкнул Винсент, первый раз повысив голос. — Мальчики вырастают. Возможно, когда вы встретитесь в следующий раз, придет его очередь шутить.
Он пнул ногами бока лошади, и оба скакуна двинулись по дороге. В течение часа бандиты Траска гнались за ними, держась на расстоянии. Они выкрикивали угрозы и оскорбления.
Прежде, чем Ват Хеджбери смог заговорить, они умчались на лиги от Фирнисса. И он произнес лишь:
— Спасибо, сир.
Руки мальчика все еще тряслись. Старик не смотрел по сторонам.
— Ты принес мне больше удовольствия. Этот маленький эпизод доставил мне массу приятных мгновений. Давно я так не веселился. И ты заслужил этого.
Рыцарь не стал пояснять последние слова. В первом же имении Истфара его новый друг тщательно вымыл мальчишку и облачил его в новую одежду. Он приказал сжечь все старое и, возможно, даже то, что принадлежало ему самому. Именно там, вкушая еду рядом с мальчиком на скромной фермерской кухне, Винсент впервые произнес магическое название "Айронхолл".
— Ты необыкновенно ловкий, — говорил он. — И, наверняка, смелый. А еще — не обделен чувством справедливости. Из тебя вышел бы прекрасный Клинок на службе короля.
Будущий Доблестный рассмеялся, думая, что рыцарь шутит. Старик улыбнулся, зная, что юноша понимает его не верно.
— Овейн был твоим родственником?
— Нет, сир.
— У тебя вообще есть семья?
Варт затряс головой, жуя хлеб и запивая его холодным молоком.
— Сколько тебе?
— Почти тринадцать, господин.
— Почти может быть достаточно. Нам нужно отвезти тебя куда-то, где эти люди тебя не достанут. Барон — просто пустобрех, но вот Траск — чистая змеюка. Он помнит обиды. Некоторые — очень долго. Ты действительно всю жизнь хочешь быть менестрелем? Петь для богачей, протянув шляпу за серебряным пенни? Спать в стойлах, бродить в рваных сапогах зимой? Ты не желал бы сам стать одним из дворян?
И Ват — он постоянно вспоминал тот ошеломляющий момент — прекратил жевать и недоверчиво уставился на Винсента. Ведь именно тогда он понял, что этот разговор — не просто шутка богача.
Рыцарь вздрогнул.
— Закрой рот, малыш!
Едва не подавившись, он проглотил еду и выпалил:
— Я?
— Ты...
— Дворянин? Это возможно?
— Я бы сказал, что возможно даже стать правой рукой короля. Хочешь, я отвезу тебя в Айронхолл. Великий Магистр примет тебя, обещаю... Ты слишком хорош, чтобы потерять тебя.
Винсент усмехнулся в ответ на недоверчивый взгляд мальчишки.
— Погода хорошая и они не ждут, что я вернусь в Валглориос в ближайшие дни. Так что мы можем выехать прямо сейчас. Если ты хочешь.
Глава шестнадцатая
Неприятное путешествие
Экипаж Скуллдиггера медленно тащился по пыльной, покрытой колдобинами дороге, что никак не сказывалось на его комфортабельности. Его мягкие, покрытые лиловым шелком скамьи с легкостью вмещали четырех человек. Или даже шестеро, если ужаться. И все же, Изумруд страстно желала снова оказаться в вонючей телеге Варта. Лицо, там, где оно встретилось с кулаком Траска, опухло, и женщина уже догадывалась, что без синяка под глазом не обойдется.
Приманку заглотили. Если сир Змей собирался взять её похитителей с поличным — настало самое время. Но как бы она не ненавидела уступать ублюдкам вроде Скуллдиггера кажется, старик выиграл схватку. Сира Змей перехитрили и он, должно быть, все еще следит за телегой. В последний раз Изумруд видела, как повозку вез один из охранников Скуллдиггера. Он нацепил шляпу и жилет Варта. Муртер же надела шляпку Изумруд.
И, дабы усугубить её страдания, карета, в которой женщина оказалась запертой, визжала от магии. Магия долетала от кучера на козлах, от спины грума, от оставшегося на крыше охранника. И даже отряд Траска приносил с собой её волны, стоило им подъехать ближе.
Скуллдиггер восседал на скамье, лицом к своим пленницам. В течение долгого времени старик, казалось, был погружен в раздумья. Его грустный взгляд был устремлен в пустоту.
Спустя час карета покинула тряскую тропу, которой льстило название "дорога". Теперь они ехали по едва заметной дорожке, петлявшей по болотистой местности. Экипаж замедлился. Часто, его колеса попадали в лужи и ручьи, поднимая облака брызг. Ветер принес запах моря. И тогда старик очнулся.
— Ну, сестра Изумруд, я готов услышать тво...
— Я все сказала вам прошлой ночью, доктор! Была бы я Белой Сестрой — не каталась бы в этом жалком вагончике.
Он застонал.
— М, Изумруд. Ты никогда не должна прерывать меня, когда я говорю. Я вынужден буду наказать тебя... Если ты учтиво и честно не ответишь на мои вопросы. Если попытаешься что-то скрыть — то будешь винить в последствиях только себя. Разве это не честно, сестра Лебедь?
Вторая женщина пристально уставилась в окно. Она развернулась к Изумруд, не встречаясь с ней взглядом.