Сир Доблестный

Но в руках Варта появилась не серебряная монетка. Это было золото. Он бросил её трактирщику. Мужчина попытался поймать монету, но не сумел, и та покатилась под стол. Верзила нырнул вниз, словно боялся, что клиенты могут поколотить его. Пока он ползал на коленях, Варт хлопнул его по заду и заявил:

— Хороший мальчик.

Мужчина с элем захохотал. Изумруд была уверена, что Варт того и добивался.

Побагровевший трактирщик поднялся, хмуро глядя на мальчика. Теперь он казался еще более подозрительным, чем раньше. Однако, золото извиняло все. Толстяк сунул монетку в карман и разительно переменился.

— Пршу прощенья, молодой господин. За недоразумение примите отдельную комнату без какой-либо платы, если это загладит мою вину. Сам герцог предпочитает её, когда чтит нас своим приездом. Разумеется, белье там всегда чистое. Сегодня у вас будет лучший стол,. С ячменным пивом, жаренным лебедем, пирогом с олениной и персиком, смоченный в бренди. Если так будет угодно господину. Все напитки включены. А еще хлеб, сыр и пиво, чтобы быстро перекусить с утра, если желаете. Её светлость может попросить все что угодно, если мои женщины способны что-то сделать для неё, — трактирщик отвесил поклон Изумруд. — Честнейший Вилл Хоббс к вашим услугам, госпожа!

Вокруг честнейшего Вилла Хоббса витал слабый аромат магии. Но ничего страшного. Он, вероятно, носил немного чар очарования, чтобы улучшить мнение клиентов о своей персоне.

Варт выглядел довольным, словно воспринимал подобное подобострастие, как должное. Сомневаясь, что её актерские таланты позволят достичь такой же щеголеватой манеры, Изумруд, тем не менее, постаралась держаться как можно высокомернее.

— У тебя тут есть такая вещь, как ванная?

— Конечно, госпожа! Я прикажу принести её в вашу комнату. Разумеется, вместе с горячей водой! Клянусь, что не поскуплюсь на горячую воду! Мягчайшие полотенца в вашей жизни, госпожа. Клянусь вам, миледи.

— И никакой дополнительной платы! — предупредил Варт. — Кстати, какая дорога ведет в Валглориос?

***

Тесная комнатушка Изумруд была, к тому же, еще и душной из-за вечерней жары. Однако, этот номер был много лучше того, что она находила в Тутоне. Отмокая в ванне, женщина наслаждалась происходящим. Наконец она смогла смыть дорожную пыль и облегчить боль от ушибов. Свежая одежда доставила бы радость, но кроме прежнего унылого мешковатого платья и сбитых башмаков ей нечего было надеть. Поправив свой внешний вид, на сколько это вообще было возможно, девушка спустилась вниз, чтобы осмотреть гостиницу.

Три Дороги процветали. Во дворе Изумруд отметила еще четыре телеги, остановившиеся здесь на постой. Пока девушка разглядывала окрестности, в поле зрения показался новый экипаж — роскошная пурпурно-золотая карета. Дребезжа и подпрыгивая, она въехала во двор. Её везли четыре гнедых кобылы. На закорках стояли два конюха в ливреях, а на крыше уселось два телохранителя. Дети роились вокруг экипажа, словно мошкара, отгоняемые криками возницы. Изумруд очень захотелось узнать, кто бы это мог позволить себе разъезжать с подобным шиком.

На площадке для разгрузки товаров, позади одного из зданий, сидел на бревне Варт. Мальчишка бренчал на своей архилютне. Вокруг него расселось, скрестив ноги, около десятка детей, которые принимались петь, как только он приказывал. Даже некоторые взрослые подошли поближе, чтобы послушать. Они держались подальше от шляпы Варта, которая вызывающе лежала на краю импровизированной сцены. Изумруд пошла прочь. Не трясясь на скамье их жалкой тележки, он играл гораздо лучше, хотя все еще спотыкался на басовых струнах. Как и на обычной лютне, левая сторона должна была сохранять равновесие инструмента, а также придерживать струны, пока пальцы правой руки перебирают их. Однако, на архилютне у него были дополнительные струны, которые он должен был перебирать большим пальцем правой руки. Умение, освоенное им не в полной мере. Хотя сейчас Варт играл лучше, чем в то утро. Она снова задалась вопросом, откуда он взял столь очаровательную вещь. Он признался в краже только одной лютни за свою короткую жизнь.

— И еще раз отсюда, — сказал Варт, и его импровизированный хор снова завел балладу. Когда дети закончили, публика зааплодировала. — Поклонитесь, — приказал лютнист, и мальчишки с нетерпением повскакивали на ноги. — Все пожертвования — хору, господа. Не мне. Этот менестрель сегодня уже заработал свою корку хлеба, — некоторые зрители кинули в шляпу свои монеты. — Спасибо вам, милорды. Пусть духи будут к вам благосклонны.

Его пальцы танцевали над струнами лютни.

— Ну а теперь. Сколько из вас знают "Свадьбу моей Марьон"? — количество поднятых рук его разочаровало. — Ну, предложите что-нибудь, тогда.

Через мгновение, он снова заставил толпу петь. Варт не знал мелодии, но быстро подхватил её.