Синто. Героев нет. Тетралогия (СИ)

  Я перевала на него взгляд и теперь увидела его лицо целиком, красивое породистое лицо аристократа, посмотрела на его 'душу': черная оправа, как и у меня, означает первый ранг, оправа, ощетинившаяся, как злая звезда - род военных. А вот камень, опять же, как мой - половинчатый: половина прозрачна, половина нет; военная разведка, что ли? В довершение, две полосы на ленте - наследник рода.

  Я кивнула, без особых эмоций давая понять, что извинения приняты. Он вернулся к своим. Другой, пострадавший, оказался светловолосым, с открытым, располагающим лицом. Лицам давно верить нельзя, неприятная внешность сейчас редкость, все подправляется за умеренную плату.

  - Ты... ты что, извинился?

  Да уж, деградируем мы, как и предсказывали, если среди наших аристократов уже попадаются такие.

  - Да что с тобой? Ты оскорбил незнакомку и не извинился, когда увидел ее 'душу'. Или ты первый ранг различить не можешь? Она подаст на тебя жалобу, и будешь ты выплачивать десятину, - зло говорил черноглазый. Правильно злитесь, уважаемый, о человеке судят по его друзьям, а ваши не поддаются критике, дураков не критикуют. Надо же, десятина... Значит, этот 'пострадавший' тоже первого ранга. Точно вырождаемся.

  За этим разговором следил третий - иностранец, их всегда можно узнать по прилипшему к лицу удивлению. Он то смотрел на своих друзей, то всматривался в меня. Когда ж вы уйдете? Словно услышав мои мысли, показалась медицинская гравиповозка.

  - Наш друг упал с лошади - сказал черноглазый с нажимом врачу, его друзья не стали с ним спорить, врач и подавно, только бросил на меня быстрый взгляд. Я тем временем являла собой картину 'Девушка засмотрелась в даль'. У черноглазого было право соврать. Приняв его извинения, я отказалась от дальнейшего преследования за это оскорбление. Наконец-то они все скрылись с глаз долой, и я могла спокойно досмотреть проход Вороного и Эфенди через препятствия.

  Когда мы уходили с ипподрома, опять встретили черноглазого и иностранца. Они оба смотрели на меня так, будто у меня две головы выросло. Эфенди, видя их странный интерес и чувствуя закипающее во мне бешенство, подхватил меня на руки со словами:

  - Позвольте мне донести вас до флаера, леди коската.

  Игра на публику подействовала, зрители были шокированы.

  - Чего они на меня так таращились? - спросила я у Эфенди, когда мы уже были в кабине. Что-то у меня входит в привычку с ним советоваться.

  - А знаешь ли ты, как это все смотрелось со стороны? Ты как-то пошатнулась, и он упал, и ты тут же выломала ему руку. Кстати, а ты ее вывихнула или сломала?

  - Сломала в нескольких местах, - сказала я мрачно.

  - Тогда чему ты удивляешься? Маленькая девочка с излишней жестокостью мстит за оскорбление.

  - То наследница, то маленькая девочка - определись.

  - Ну, сегодня ты действительно выглядишь моложе своих лет...

  - Почему он не извинился?

  Эфенди посерьезнел.

  - Прости меня, я не ожидал, что все так выйдет. Этот светловолосый и тот военный часто задирали меня, но никогда такого, как сегодня, не было.

  - Это ничего не объясняет. Ты их достал - ладно; но не извиниться?!

  - Да он просто дурак, от каких уважающий себя род должен по-тихому избавляться.

  - Хочу есть, хватит о грустном. У нас дома что-то осталось?

  - Осталось, - ответил Эфенди с улыбкой.

  Дом встретил нас горящими окнами и вкусными запахами. Эзра приготовил рыбу с овощами, о чем рапортовал у входа, но в дом с нами не зашел. А на кухне нас поджидал Алекс, за всеми этими событиями я совсем о нем забыла. Увидев его, я не сдержала секундной гримасы. Эфенди напрягся.

  - Леди, Эфенди... позвольте попросить у вас прощения, я на самом деле так не думаю... - выпалил Алекс с раскаянием на лице. Эфенди переводил взгляд с него на меня.

  - Тебе надо просить прощения только у своего друга, - ответила я нейтрально.

  - Я ничего не понимаю, что между вами произошло? - озабоченно спросил Эфенди. Я мстительно подумала: давай, Алекс, скажи ему в глаза то, что мне сказал.

  - Прости, Эфенди, ты знаешь, иногда меня заносит, и я могу быть редкостным гадом...

  Это уж точно. Выкрутился - и повинился, и по существу ничего не сказал.

  - Давайте оставим прошлое в прошлом. Нас ждет вкусная еда, - ответил Эфенди.