Синто. Героев нет. Тетралогия (СИ)

  - Леди Викен-Синоби, - продолжил старший, - спасибо за ответственность и оперативность, - при этом он бросил взгляд на Эфенди, ну да, время донжана слишком дорого, чтобы при нем заниматься хозяйственными делами.

  - Вам спасибо, господа, держите моего управляющего в курсе событий.

  Они молча кивнули.

  Когда эксы скрылись за домом, я поинтересовалась у Эфенди:

  - Что, меня действительно можно принять за Первую рода?

  - Скорее за наследницу; когда ты так серьезна, возраст определить невозможно. Да и такая экономия слов оттачивается с годами, как правило.

  - Ты мне льстишь.

  - Нет, молодежь сейчас не так взвешивает каждое слово.

  Мы опять замолчали, думая каждый о своем. На душе стало тоскливо и нехорошо, больно было отпускать его, дожила до того, что ревную донжана.

  - Будет лучше, если ты улетишь раньше, сейчас... - сказала я. Чем дольше мы были рядом, тем хуже мне становилось.

  - Да, - и он неслышно ушел в дом вызывать флаер.

  Я сидела и думала, смогу ли справиться с собой, смогу ли общаться с ним, как раньше, в какой момент наши отношения перешли черту, как все будет завтра утром... Вопросы пока не имели ответов. Решив, что в такой ситуации лучшее, что можно сделать, - это переключиться на что-то другое, я отправилась к домику Эзры, за которым находился ангарчик на один флаер. Отправлюсь-ка я в торговый центр - на Дезерт мне понадобится куча всяких мелочей, лучше привезти их с собой, чем потом заказывать. Обдумывание необходимых покупок отодвинуло душевные переживания на второй план.

  Когда глубокой ночью, уставшая от калейдоскопа магазинов, я возвращалась домой, то уже решила, что пусть все будет, как будет. Если непослушное сердце, или что там ответственно за эмоции, будет отравлять жизнь - придется прекратить видеться с Эфенди, и точка. Оставалось надеяться, что моя решительность не растает завтра утром. С этими мыслями я и уснула.

  Проснулась я от вызова голосовой связи.

  - Хорошего дня, - прозвучал веселый голос Эфенди. - Можно, я прихвачу Алекса? Я сам за него заплачу, и он нам не помешает... Нельзя его здесь оставлять.

  Алекс, талантливый музыкант, но, увы, не хозяин своему таланту и вдохновению. Если на него нападала меланхолия, он становился нелюдим и мрачен. Эфенди опекал его и был ему единственным другом. Что ж, почему нет, если он будет мрачен до невыносимости, то выставлю его в парк, природа его успокаивает, кажется.

  - Хорошо.

  - Мы будем через час.

  - Хорошо.

  Через час, немного волнуясь, я возилась на кухне, входную дверь оставила открытой.

  - Это мы, - раздался веселый голос Эфенди; мне полегчало, все вернулось на круги своя.

  Эфенди принес еду в свертках и тут же стал ее разворачивать, выкладывать, греть. Алекс зашел следом за ним с акустической гитарой за спиной и букетом белоснежных лилий, которые вручил мне со своей характерной неуверенной улыбкой. При виде Алекса мне всегда вспоминался анахронизм - анемичный. Белая кожа, очень светлые волосы и голубые как ясное небо глаза, всегда грустные и задумчивые. Эфенди нельзя назвать шумным, но Алекс же был просто похож на призрака, незаметно исчезал и появлялся. Пока я ставила цветы в вазу, он уже появился без гитары и примостился так, чтобы никому не мешать.

  - Поедим на свежем воздухе, - предложил Эфенди, и мы втроем перенесли еду и посуду на веранду.

  В отличие от Эфенди, Алекс не ел, а клевал. Мне не нравилось в нем ничего: ни внешность, ни манера вести себя, ни эта вечная неизбывная грусть. Но как-то однажды я слышала его игру - незабываемая страсть и буря эмоций, и я до сих пор удивляюсь тому, что этот безжизненный с виду человек способен на такое.

  За едой мы с Эфенди непринужденно болтали, как будто и не сбегали вчера друг от друга. Алекс прислушивался к разговору, но молчал. По-моему, он вообще ничего не сказал с тех пор, как пришел. Его браслет был густо-синего цвета, это означало, что заказов у него давно не было и что ему грозило исключение из Дома Красоты. Эфенди его вытягивал, ведь если Алекса исключат, вряд ли он сможет сам о себе позаботиться.

  Завтрак оказался чересчур обильным, и после его завершения мы остались на веранде, млея на солнышке, как семейка котов. Эфенди, наверное, почувствовал, что засыпает, и попытался взбодриться, массируя точки на руках. Я молча дотянулась до него и остановила, взяв за руку. Алекс так же молча за всем этим наблюдал.

  - Пойду я, - все-таки произнес Алекс и махнул рукой в сторону парка.

  - Оружие в холе... - напомнила я.

  Он вскинул брови.

  - Зачем, я все равно не умею им пользоваться.

  Честно, я подумала, что он шутит, и вопросительно посмотрела на Эфенди. Тот только плечами пожал - мол, чему удивляться.

  - Интересно, а он бы выжил, если бы ты о нем не заботился? - вырвалось у меня. Это было ужасно невежливо с моей стороны, даже оскорбительно. Эфенди только открыл рот, наверное, чтобы вступиться за друга, но Алекс его опередил.

  - Вряд ли, - сказал он спокойно и пошел к деревьям. Эфенди промолчал.

  Я всмотрелась в Эфенди - бессонная ночь давала о себе знать, в сердце кольнуло.