Язин оборвал чтение и посмотрел на офицеров, как бы желая убедиться, какое впечатление на них произвела заметка.
– Этой газете уже много лет. С той поры портретная пластика стала подлинным искусством. Вне всяких сомнений, ею вооружен и наш враг. Я позволю себе изобрести такой афоризм: «Без гипотезы нет контрразведки». Мое предположение таково – в Алмазном институте на месте одного из руководителей НИАЛа сидит двойник с лицом-маской, сделанным хирургом-пластиком.
Начальник отдела с любопытством вперился в лицо Язина. Прокурор приоткрыл рот. Человек у окна издал невольное восклицание.
– Вот почему «Красная маска» неуловима для нас, вот почему она в курсе почти всех наших действий, вот почему я жду диверсии на съезде алмазоведов.
– Но можно ли так подделать чужое лицо? – спросил человек у окна.
Вместо ответа начальник БОРа открыл плотный конверт и пояснил:
– Справка из Академии медицинских наук.
– Не буду читать до конца, скажу лишь, что наши медики подтверждают возможность нацеленного пластического портрета. Хирург, сочетающий в себе талант скульптора и художника одновременно, ваяет медицинским скальпелем лицо разведчику, после чего тот проникает в Алмазный институт и похищает чужое место. Как это ни горько, но двойник допущен в НИАЛе до всех секретов нашей алмазной промышленности, ездит на нашей машине, получает нашу заработную плату.
– Это, конечно, гипотеза, – перебил Язина полковник, – смелая фантазия. Не реальнее ли думать, что «Красная маска» просто завербовала кого-то в НИАЛе, пусть даже одного из старших ученых. И разве члены семьи двойника не могут разоблачить подмену?!
– Свою гипотезу я постараюсь подтвердить фактами, – спокойно парировал Язин. – Итак, продолжаю. Справка подтверждает, что живые портреты – реальность, с которой надо считаться, особенно во время борьбы с такой группой, как «Красная маска».
– Какова, по-вашему, судьба «подлинника», если так можно сказать? – спросил генерал.
– Подлинный работник НИАЛа, замещенный двойником, или похищен, или убит.
Посмотрим на людей института глазами врага: кого целесообразнее всего заменить двойником? Разумеется, ученого, допущенного до наибольшего числа алмазных тайн. Таких людей в институте четверо – Рублев, Нилов, Гуляев, Корнилов, и, исходя из гипотезы, мы вправе подозревать эту четверку.
– Мы ведь подозреваем не наших ученых, – поддержал Язина генерал, – а место, занятое врагом.
– Именно так. И это парадокс, но чем больше заслуг и знаний у работника НИАЛа, тем больше подозрений падает на него!
– И как же вы ищете двойника? – спросил прокурор.
– Мы ищем его по многим путям. О подмене можно узнать через близких людей. Затем, если враг подделал лицо нашего ученого, подобрав сходный рост и сложение, то он не мог подделать его организм, группу крови, зубы. Однако проверка крови у четверки спугнула бы двойника. Нам может помочь дантист. Зубной врач помнит рот своего пациента, но по тем же соображениям мы прибегаем к помощи врачей Любавской и Кукариной, лечащих ученых НИАЛа, только в решающую минуту.