Синий сапфир

– Я сейчас тебя отпущу, – сказал он и тут же исчез. Я осталась одна среди всех этих жутких теней. И только через несколько секунд я ощутила коловорот в животе и вращение теней вокруг меня.

– Вот и она, – произнёс голос мистера Джорджа. От яркого света я зажмурилась. Галогеновое освещение в сравнении с золотом свечей в салоне леди Бромптон действительно било по глазам.

– Всё в порядке, – сказал Гидеон, бросив на меня испытывающий взгляд. – Вы можете закрыть свой медицинский чемоданчик, доктор Уайт.

Доктор Уайт пробурчал что-то нечленораздельное. И в самом деле, алтарь был заставлен всевозможными приборами, вполне способными украсить любой операционный зал.

– Боже мой, доктор Уайт, это что, зажимы для сосудов? – Гидеон рассмеялся. – Какое интересное представление о суарее XVIII века.

– Я хотел подготовиться к любым неожиданностям, – объяснил доктор Уайт, собирая инструменты в чемоданчик.

– Мы с нетерпением ждём вашего отчёта, – сказал Фальк де Вильерс.

– А я не могу дождаться, когда я вылезу из этих шмоток, – ответил Гидеон, развязывая шейный платок.

– Ну что, всё... получилось? – спросил мистер Джордж, нервно взглянув на меня.

– Да, – ответил Гидеон, отбрасывая платок. – Всё прошло точно в соответствии с планом. Лорд Аластер появился позже, чем ожидалось, но достаточно вовремя, чтобы увидеть нас. – Он усмехнулся мне. – И Гвендолин сыграла свою роль великолепно. Настоящая воспитанница виконта Баттена не могла бы выступить лучше.

Я ничего не могла с собой поделать, я покраснела.

– Буду рад рассказать об этом Джордано, – с ноткой гордости в голосе ответил мистер Джордж и подал мне руку. – Не то чтобы я ожидал чего-то другого...

– Нет, конечно, нет, – пробормотала я.

Каролина шёпотом разбудила меня:

– Гвенни, прекрати петь! Это неуместно!

Я рывком села в кровати и уставилась на неё.

– Я пела?

– Что?

– Ты сказала, что я должна прекратить петь.

– Я сказала, что ты должна проснуться!

– То есть я не пела?

– Ты спала, – ответила Каролина, качая головой. – Поторопись, ты опять опаздываешь. И мама велела тебе передать, чтобы ты ни в коем случае не брала её душ-гель!

Под душем я попыталась прогнать воспоминания о вчерашнем дне, но мне это, к сожалению, не удалось. Поэтому я несколько минут простояла у двери ванной, упершись в неё лбом и бормоча про себя: "Мне всё это только приснилось". Не улучшала ситуацию и головная боль.

Когда я наконец спустилась в столовую, завтрак, по счастью, уже почти закончился. Хемериус болтался на люстре и качал головой.

– Ну что протрезвела, маленькая пьянчужка?

Леди Ариста окинула меня взглядом с головы до ног.

– Ты специально накрасила только один глаз?

– Э-э-э... нет. – Я уже хотела развернуться, но мама сказала:

– Сначала завтрак! Ресницы ты можешь подкрасить и позже.

– Завтрак – важнейшая еда дня, – заявила тётя Гленда.

– Чушь! – откликнулась тётушка Мэдди. Она сидела в большом кресле перед камином, закутавшись в халат и подобрав ноги, как маленькая девочка. – Завтрак вполне можно пропустить – при этом экономится куча калорий, которые вечером можно инвестировать в стаканчик вина. Или два. Или три.

– Похоже, что пристрастие к алкогольным напиткам имеет свои корни в семье, – высказался Хемериус.

– Да, и это видно по её фигуре, – прошептала тётя Гленда.

– Гленда, я, может быть, несколько толста, но отнюдь не глуха, – заметила тётушка Мэдди.

– Лучше бы ты осталась в постели, – заявила леди Ариста. – Завтрак проходит более расслабленно, когда ты высыпаешься.

– К сожалению, я не могу выбирать! – заявила в ответ тётушка Мэдди.

– У неё этой ночью опять было видение, – объяснила мне Каролина.

– Да, действительно, – сказала тётушка Мэдди. – Это было ужасно. Очень печально. Произвело на меня большое впечатление. Там было это прекрасное сердце из отшлифованного рубина, оно сверкало на солнце. Лежало высоко на гребне скалы.

Я не была уверена, хочется ли мне слушать дальше.

Мама улыбнулась мне.

– Съешь что-нибудь, дорогая. Хотя бы немного фруктов. И просто не слушай.

– А потом подошёл лев, – тётушка Мэдди вздохнула. – С прекрасной золотой гривой.

– У-у-у! – завыл Хемериус. – И сверкающими зелёными глазами, это как пить дать!

– У тебя лицо в фломастере, – сказала я Нику.

– Тссс, – ответил он. – Сейчас начнётся самое интересное.

– И когда лев увидел сердце, он пнул его лапой, и сердце упало – глубоко-глубоко в ущелье, – продолжала тётушка Мэдди, драматично прижимая руки к груди. – И разбилось на сотни осколков. Когда я их хорошенько разглядела, то увидела, что это капельки крови.

Я сглотнула. Мне вдруг стало плохо.

– Уфф, – сказал Хемериус.

– А дальше? – спросила Каролина.

– А дальше ничего, – ответила тётушка Мэдди. – Это всё, и это достаточно ужасно.

– Ох, – разочарованно сказал Ник. – А так хорошо начиналось.

Тётушка Мэдди недовольно сверкнула на него глазами.

– Я не пишу сценарии, моя мальчик!

– И слава Богу, – пробормотала тётя Гленда. Она повернулась ко мне, открыла рот и закрыла его снова.

Вместо неё заговорила Шарлотта.