Синий сапфир

– Но… ты же был в Бельгии и Париже, – сказала я.– Чтобы оттуда прыгать в прошлое и брать кровь у этого… как его… и у той тётки…

– Да, конечно! – перебил он меня. – Вместе с дядей, тремя Стражами и портнихой. Классная поездка! Не говоря уже о том, что Бельгия – такая замечательно экзотическая страна… разве не все мы мечтаем поехать как-нибудь на три дня в Бельгию?

Напуганная его внезапной запальчивостью, я тихо спросила:

– А куда бы ты поехал, будь у тебя возможность выбирать?

– Ты имеешь ввиду, если бы я не был отмечен этим проклятьем путешествий во времени? О Боже – я бы не знал, с чего начать! Чили, Бразилия, Перу, Коста Рика, Никарагуа, Канада, Аляска, Вьетнам, Непал, Австралия, Новая Зеландия… – Он слабо улыбнулся. – Ну да, примерно повсюду, кроме луны. Но не очень весело думать о том, чего ты никогда не сможешь делать. Мы должны смириться с тем, что наша жизнь с точки зрения путешествий будет довольно однообразной.

– Не считая путешествий во времени. – Я покраснела, потому что он сказал «наша жизнь», и это прозвучало как-то так… интимно.

– Да, их можно рассматривать как справедливую компенсацию за постоянный контроль и ограниченность перемещений, – ответил Гидеон. – Если бы не было путешествий во времени, я давно бы уже умер от скуки. Парадоксально, но факт.

– Чтобы пощекотать себе нервы, я бы вполне удовольствовалась просмотром кинофильмов, если честно.

Я с завистью посмотрела на велосипедиста, петлявшего в пробке. Я хотела наконец попасть домой! Машины перед нами не сдвинулись ни на миллиметр, что, казалось, вполне устраивает нашего увлечённого чтением водителя.

– Раз твоя семья обитает на юге Франции – где же ты тогда живёшь? – спросила я Гидеона.

– С недавнего времени у меня квартира в Челси. Но я появляюсь там, собственно, только для душа и сна. Если вообще появляюсь. – Он вздохнул. В последние три дня он, очевидно, спал так же мало, как и я. Если не меньше. – До этого я жил у дяди Фалька в Гринвиче, с одиннадцати лет. Когда моя мать познакомилась с мсье Кувшинным рылом и захотела покинуть Англию, Стражи высказались против. В конце концов, до моего первого прыжка оставалось всего несколько лет, и мне надо было ещё многому научиться.

– И тогда твоя мать оставила тебя одного? – Моя мама никогда бы так не сделала, я была в этом уверена.

Гидеон пожал плечами.

– Мне нравится мой дядя, он в порядке, когда не изображает Великого Магистра. Во всяком случае, он мне нравится гораздо больше, чем мой так называемый отчим.

– Но… – Я боялась спросить его и поэтому прошептала: – Но тебе их, наверное, не хватает?

Снова пожатие плечами.

– До пятнадцати лет я мог без проблем путешествовать и постоянно ездил к ним на каникулы. Кроме того, моя мать минимум два раза в год приезжает в Лондон, чтобы – по официальной версии – навещать меня, но на самом деле затем, чтобы тратить деньги мсье Бертелена. Она питает слабость к шмоткам, туфлям и античным украшениям. И к макробиотическим звёздным ресторанам.

Эта женщина была, видимо, ну просто образцовой матерью.

– А твой брат?

– Рафаэль? Он за это время стал настоящим французом. Он называет Суконное рыло «Papa» и когда-нибудь получит в наследство платиновую империю. Хотя в данный момент всё идёт к тому, что он не сможет даже закончить школу, старый лодырь. Он посвящает больше времени девушкам, чем учебникам. – Гидеон положил руку на спинку сиденья за моей спиной, и моё дыхание тут же участилось. – Почему ты смотришь так шокированно? Неужели тебе меня жаль?

– Немножко, – честно ответила я и представила себе одиннадцатилетнего мальчика, которому пришлось остаться одному в Лондоне. С почти чужими дядьками, заставлявшими его учиться фехтованию и играть на скрипке. И в поло! – А Фальк к тому же не является твоим настоящим дядей – только отдалённым родственником.

Машины за нами нетерпеливо забибикали. Наш таксист коротко оглянулся и завёл машину, не особо отвлекаясь от чтения. Я от души надеялась, что он сейчас не на самом интересном месте.

Гидеон, казалось, не обратил на это никакого внимания.

– Фальк всегда был для меня как отец, – сказал он. Искоса улыбнувшись мне, он продолжал: – В самом деле, ты не должна смотреть на меня как на Давида Копперфильда!

Что, простите? Почему это мне может взбрести в голову смотреть на него как на Давида Копперфильда?

Гидеон застонал.

– Я имею ввиду персонажа Чарльза Диккенса, а не иллюзиониста! Ты хоть иногда книги читаешь?

Он снова был здесь, прежний заносчивый Гидеон. А то у меня голова уже пошла кругом от его дружелюбия и доверия. Странным образом я испытала даже некоторое облегчения от возврата прежнего набора чудных качеств. Я придала лицу самое высокомерное выражение, которое только смогла, и слегка отодвинулась от него.

– Честно говоря, я предпочитаю современную литературу.

– Ах вот как? – В глазах Гидеона появился весёлый блеск. – А что именно, например?