Синий, как море

— Я думаю, вот-вот начнется, — Альба не удостоил меня ответом. — По команде — все в седло. Спускаемся с холма галопом, демоны — бегом. Бить не самых ближних, по левому краю, а пройти за спинами хотя бы стакса два. Вообще, постарайтесь зайти поглубже, почти до середины крыла. Хотя до середины вряд ли получится, но все равно: поглубже. Все понятно? Я пойду первым, держитесь вровень со мной.

Я скользнул в кольчугу и в свою очередь не счел нужным ответить. Демоны прогудели что-то неясное в знак согласия. Они тоже подготовились солидно — у каждого в правой лапище была тяжелая шипастая булава, в левой — относительно короткая, но тоже тяжелая сабля с очень широким лезвием. Корпус у них был теперь прикрыт одинаковыми коваными кирасами, в комплект амуниции входили также легкие поножи и ошипованые наручи. У левого запястья к наручам был приклепан небольшой овальный щиток, по нижнему краю заточенный, как лезвие. Альба, очевидно, в своей кольчуге родился, уже потом для порядка поддев под нее сорочку. Из всех нас только Орбен оставался, мягко говоря, голым.

— А у тебя кольчуга есть? — испуганно спросил я.

— Есть, мой принц, — спокойно ответил Орбен, крепя на моих плечах плащ и подтягивая ремни. Его движения напоминали мне опытного конюха, подгоняющего сбрую на бестолковом недолетке.

— Так времени ведь не осталось! Брось эту гадость, я без плаща обойдусь! Одевайся скорее!

— Плащ — сигнал для третьего отряда, — невозмутимо сообщил Орбен. Забыли? А за меня не волнуйтесь, мой принц, я успею. Сейчас я вам наручи приспособлю, а уж перчатки вы сами, если не возражаете…

Ванаир весело затанцевал на моем левом бедре. Ему опять хотелось подраться. Первую жажду он утолил поутру, и теперь уже не рвался вперед, как горячий жеребец к кобыле, а предвкушающе облизывался, как сытый и счастливый ребенок перед десертом.

— Опять рукоять горячая, сил нет, — вполголоса сказал Орбен, поворачиваясь к вьючной лошади за наручами. — Наверно, этого боя он и ждет уже третий день.

— Должен же кто-то и этого ждать, — ворчливо сказал я. — Я, например, жду, когда можно будет никуда больше не ехать.

Орбен быстро затянул ремни на моих запястьях и опустил широкие кольчужные рукава поверх наручей.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал он. — Вот перчатки, ваше сиятельство. Ваши любимые. Про шлем я уж не спрашиваю…

— Давай шлем, — безропотно сказал я.

— Вашсиясь… — Орбен, кажется, подавился изумлением. — Ну, все, рыбка плыла кверху брюхом! Первый раз в жизни слышу, чтобы вы на шлем без скандала согласились!

Вот как? Интересно… Надо будет обсудить это с Сагастеном. А потом написать трактат. «О мистической взаимосвязи склероза и трусости». Сиречь осторожности. Не такой я дурак, чтоб самого себя трусом обзывать. И без того страшно.

— Хорошо, — гордо сказал я. — Будет тебе скандал. А шлема не надо.

Похоже, это немного успокоило Орбена. Он со сверхъестественной скоростью облачился в кожаную куртку, обшитую внакладку панцирными пластинами. В куртке он стал почему-то походить на юного дракончика быстрого, верткого и сверкающего чешуей.

— Приготовились! — вдруг страшным шепотом сказал Альба. — Всем быть у лошадей! Дазо, ты вьючных и сменных стреножил?

— У-ум, — меланхолически сказал демон, пробуя пальцем острие сабли. Палец был толщиной с… не скажу, что.

И тут из-за левого от нас угла городской стены вылетел всадник. Наверное, Альба исхитрился расслышать стук копыт, хотя это казалось невероятным. Не то чтобы черные бойцы шумели — нет, они двигались к Сапфиру молча. Но когда несколько сотен человек, покрытых сталью с головы до пят, собираются в одном месте, тишины не бывает.

Харсей гнал коня так, что тот прямо-таки стелился по земле. По-моему, это называется карьер. На повороте его сильно занесло, он отдалился от спасительных ворот и теперь скакал почти посредине между линией стены и черным фронтом.

— Молодец, мальчишка! — возбужденно сказал Альба, уже не таясь и не понижая голос. И это яснее всяких предупреждений сказало мне — вот теперь действительно началось. — Нет, взаправду молодец! Как дразнится!

В рядах черной пехоты произошло нехорошее возбуждение. Первые ряды тревожно вздрогнули и подались вперед. Всеобщее внимание было приковано к нашему гонцу, но пока что непредставимая на Белом Западе дисциплина удерживала вражеских мечников в строю. Многие стали оборачиваться куда-то, явно пытаясь найти среди войска того, кто вправе отдать приказ на перехват. Я поймал себя на том, что тоже ищу его. И, как оказалось, не я один.

— Вот! — радостно сказал Альба. — Засек! На противоположном от нас холме — видите, принц?

Я сощурился — яркое утреннее солнце слепило глаза. И сразу увидел того, кто привлекал взгляды солдат врага. Далеко, на первом из холмов дальней, южной гряды, расположилась группа всадников. Трава на холме уже погибла под десятками копыт, и всадники, в отличие от нас, были прекрасно видны всем.