Синий, как море

— Селекс отправил посла в свою столицу с просьбой передать командование объединенными армиями Дамару. Армии стояли лагерями друг против друга и ждали, кто сделает первый шаг. Но Люмина ответила «нет». Вместе с ответом Селексу пришел тайный приказ Белого принца Востока занять Сапфир. И тогда Селекс взбунтовался. Он собрал совет — Дамара и Эллириэль — и показал им письмо. Он сказал: «Я не хочу быть захватчиком земель, где меня встречали, как освободителя». И Двое согласились с ним. Тогда Селекс все раскрыл своим воинам и жителям Сапфира. И объявил, что не приемлет волю Люмины. И армия, которая боготворила его, согласилась с этим. А Синие корабелы вообще сказали, что он — дитя божественной Луны, великого символа Лиаменны. И предложили, поскольку их династия пресеклась, править Синим доменом. Но Селекс отказался отречься от Белого Цвета, поскольку он клялся в верности ему именем Радуги. И его поняли. Три армии вышли в поле и уничтожили четвертую до последнего волка. Потом были взяты Айнал, Ингеррар и другие города на юге. Граница Синего домена дошла до Леса. А потом Трое вернулись на север — но не в Сапфир, а в Дианар. И Селекс принял корону, отказавшись от наследства на Востоке. Но Синий домен, охраняемый отныне белыми войсками, да к тому же предводительствуемый принцем Белой крови, стал именоваться Белым. Вторым Белым, Белым Западом. А чтобы все помнили, что эта держава — наследник корабелов Лиаменны, на нашем флаге, в отличие от старого восточного, появилась косая темно-синяя полоса. Селекс был коронован в Дианаре, Эллириэль стала его женой, Изумрудной принцессой наших земель, а Дамару, как последнему представителю владык Лиаменны, был дарован титул принца, Янтарный колорат и, конечно, родной Сапфир, за который он сражался. Так Сапфир из Белого города Синего домена превратился в Желтый город Белого Запада. Восток, разумеется, возражал, но что он мог поделать? Половина армии, закаленная в боях, истово преданная своему полководцу, была для него уже потеряна. Жители полуострова, все до одного, готовы были стоять за Троих насмерть. Зеленый домен сообщил, что пошлет для защиты юной Эллириэль и ее мужа любое количество войск, какое потребуется. Всадники голубых трав всегда любили детей Луны больше, чем владык Белых Гаваней. Правителю Люмины и Хайуорфа пришлось щелкнуть зубами от злости и смириться с неизбежным.

Я поднял руку.

— Дальше я читал. Отсюда как раз начинаются наши анналы.

— Тогда ты знаешь, — Данк хохотнул. — Вот так-то, малыш. Мы с тобой потомки бунтовщика и раскольника. Уже одиннадцать поколений наш род правит страной, но в Люмине не забыли, как однажды их обманул один хитроумный Зеленый принц. Поэтому сейчас они не станут губить своих солдат, защищая нас. Эту конфету они уже пробовали.

— Понятно, — пробормотал я. — Спасибо, Данк. Я затихаю и отползаю. Кстати, я так увлекся беседой, что про боль совсем позабыл.

— И то польза, — жизнерадостно сказал Данк. — Между прочим, я тут потихонечку подгонял коня, так знаешь, что получилось?

— Что? — с интересом спросил я.

Мы как раз поднялись на верхушку очередного холма.

— Вот он, мой Ранскурт, — Данк горделиво указал вперед.

Над горизонтом отчетливо вырисовались зубчатые контуры городских стен и высоких башен. Серый замок прижимался к коричневому горному отрогу, а над ним раскинулось совершенно бездонное голубое небо.

— Ну что? Побыстрее домой? — улыбнулся Данк.

Я мысленно охнул и вслед за ним пустил вороного в галоп.

3

Данк… Я не знаю слова, которое могло бы кратко и точно описать перемену, произошедшую с ним в Ранскурте. Он больше не суетился и не шутил. Он стал собранным, цепким, деловитым, аккуратным, очень быстрым. Он постоянно что-то делал — спрашивал, внимательно выслушивал ответы, приказывал, распоряжался. Он все время двигался, и мне было нелегко поспевать за ним. Он принял город и готовил его к трудной и долгой обороне, как бы это невероятно ни звучало. Более того, он всерьез занялся формированием резервных отрядов, которые можно было бы в случае необходимости — безумная мысль! — вывести из города и переместить туда, где они окажутся нужнее. Он целеустремленно делал все вышеизложенное и еще многое другое. Он работал.

— Мне быть с тобой? — осторожно спросил я через два часа, с трудом отдышавшись после перебежки из дворца в гарнизонную комендатуру.

Данк внимательно посмотрел на меня, потом широко улыбнулся.

— Не следует ли шкодному подменышу все время быть у меня на виду? Так, Райдок?

Я покраснел.

— Как только ты отдохнешь, малыш, — мягко сказал Данк, — ты исчезнешь из поля моего зрения. Надолго. Чуть ли не насовсем. Разве что Сагастен сумеет иногда проследить твои действия. Так не все ли равно — сейчас, часом позже, завтра?

Я кивнул.

— Да. Я понимаю.