Читаем Синий дым полностью

Пытайся одиночество в путиПреодолеть задумчивостью строгой.Храни восторг и числа очерти.А если ты любил, то выиграл в итоге,Хоть это тоже унесёт дорога.<p><strong>Лыжная прогулка</strong></p>Прозрачной акварелью нарисованНа юге силуэт Тяньшаньских гор.Голубоватыми снегами скованНа север убегающий простор.И тополя полупрозрачной теньюСтоят в морозном воздухе зимы.В заиндевелых, призрачных растеньяхМир кажется недвижным и немым.И оглушённый снежной тишиною,Легко иду по голубой лыжне,С не знающею старости душою,С родной природою наедине.Но крик дрозда, взлетевшего на ветку,Вдруг разрывает эту тишину.Комочек снега с ветки дрозд стряхнул —Снег падает искрящеюся сеткой.А облака закатной полосыСложили фантастический рисунок.Запечатлён цепочкой синих лунокВ снегу неторопливый бег лисы.На смену дня идёт морозный вечер,Но так прекрасен сумеречный свет,Что даже бремя многотрудных летПочти совсем не ощущают плечи.<p><strong>Разлука</strong></p>Тропинкой рыжей в выжженной травеМы долго шли, пересекая остров.И только с перевала, в синевеУвидели развалин грозный остов.И мощный атлантический просторВоздушною и водною пустынейЛежал меж нами, ослепляя взорСияющей, подвижной, свежей синью.Вскипая злобной пеной на камнях,Шумели волны у подножья башен.Спросила, — думая о прежних днях:«Путь предстоящий для тебя не страшен?»<p><strong>«О зыбкой человеческой судьбе…»</strong></p>О зыбкой человеческой судьбе,В движенье без конца и без начала,Быть может, обо мне и о тебеПромчавшаяся чайка прокричала.Что ж? посидим, в раздумии покурим.Ты отпускаешь одного меня,На склоне лет, навстречу трудным бурям,На склоне лет, навстречу новым дням…1955.<p><strong>«В убогой комнате дешёвого отеля…»<a l:href="#n_34" type="note">[34]</a></strong></p>В убогой комнате дешёвого отеля,Бездомности заслуженный удел,Подушки смятые и на постелиМолчание осиротелых тел.Твоей рукой отдёрнутая штора.Холодный зимний беспощадный свет.И вот уже нам кажется позоромТа радость жгучая. Призыв-ответ.О, как всё это вынести мы сможем?— Деревья за окном. Пустой бульвар.И на мучительно-случайном ложеЛюбви испепеляющий пожар.Париж<p><strong>На Луаре (в поезде)</strong></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии