Синий дым

Дождик — пускай он молчит.
Не хочу ни домой, ни спать.
Безмерным волненьем всклокочено
Сердце моё опять.
Что же я буду делать,
Подобный летящей тени?
Ставлю мою несмелую,
Нежность тихую на колени.
Я боюсь взбаламутить муть,
А твой голос опасен, как сталь,
Когда ты читаешь про жуть,
Про звёзды, любовь и печаль.
В глубинах моих безотрадность
И сам я — на пустыре шест.
А ты прости мою жадность,
Бесстыдную жадность
К твоей душе.

1926.

2. «Учёный муж на кафедре бубнил…»

Учёный муж на кафедре бубнил,
Довольно скучно, о гражданском праве.
Ни рук мы не жалели, ни чернил,
И знаков препинания не ставя,
Записывали лекцию в тетради.
Вдруг написала,
С правом не поладив:
«Несмелой синевой цветёт февраль.
Ты помнишь, завтра
Едем мы в Версаль!»

И в этот памятный парижский вечер
Я посмотрел тебе в глаза,
И тяжестью упала мне на плечи
Тень от ресниц твоих,
Густых и длинных.

Вслух
Этот трепет словом называть
Казалось мне совсем излишним.
Ты медленно взяла мою тетрадь
И написала в ней четверостишье:

«Отдать тебе все дни мои глухие
И каждый взгляд, и нежный звонкий стих,
И все воспоминанья о России,
И все воспоминанья о других».

3. «Мы миновали все каналы…»

Мы миновали все каналы,
Большой и Малый Трианон.
Над нами солнце трепетало
И озаряло небосклон.

Мы отходили, уходили
Под сводом сросшихся аллей,
Не слышали автомобилей,
Не видели толпы людей.

И там, в глуши, у статуй строгих,
Под взглядом их незрячих глаз,
Мы потеряли все дороги,
Забыли год, и день, и час.

Мы заблудились в старом парке —
В тени аллей,
В тени веков.
И только счастье стало ярким,
Когда рванулось из оков.

27. V. 1927.

4. «Дождь был холодный. В осенний вечер…»

Дождь был холодный.
В осенний вечер
Промокло пальто твоё,
Плащ мой промок.
Каждый заранее таил эту встречу.
Помню, бистро,
Где согрел нас грог.
Было мне радостно и тревожно,
И всё же — не грусть, а почти печаль.
Таким неверным и невозможным
В тумане дождя Казался Версаль.
А на пустынных бульварах горели
Зеленоватые фонари.
Скользкие блики на мокрой панели.
Только не помню —
Мы говорили?

5. «Лежать, уставясь в лампу тупо…»

Лежать, уставясь в лампу тупо,
Оглядываясь на часы.
А в голове, как пестик в ступе,
Как жало жалящей осы — «Уснуть!»
Назойливо и неотступно.

И злобствовать:
Тупые свёрла,
Сверлите воспалённый мозг!
И разъедать больное горло
Колючим ядом папирос.

Medon.

6. «В мансарде тихого парижского предместья…»