Синий бант

Для аукциона Майя несколько дней назад передала изделие известного испанского дома фарфора из лимитированной коллекции, которое привез из Валенсии Всеволод. Шпельский упорно не забывал разбитый сервиз и компенсировал его различными статуэтками. Поскольку коллекция Севкиных подарков грозила отнять уже вторую полку, Майя без зазрения совести рассталась с парочкой испанских фарфоровых танцоров-стиляг, выпущенных ограниченным тиражом. И они пришлись, как оказалось, кстати.

Лучезарная улыбка несколько поблекла. А Майя подавила в себе желание спросить Воронец, отчего на ее платье с весьма смелым для ее возраста декольте нет жабо. Куда кофе выливать?

– О, уже начинает играть музыка, сейчас будет танцевальная часть, – жаба-без-жабо решила сменить тему. – Вы видели среди гостей Полину Севастьянову? Самая высокооплачиваемая на сегодня актриса, недавно вернулась со съемок в Голливуде. Еле удалось заполучить ее на этот вечер.

И действительно, в зале почувствовалось оживление, и показалось, что щелчки фотокамер на некоторое время стали заглушать музыку.

– Любой желающий может купить танец с ней, – продолжала вещать Инна.

– Удачная идея, – согласно кивнул Илья.

– Я тоже так считаю.

Майя поняла, что надо что-то сказать – разговор вдруг повернулся таким образом, словно ее тут совсем нет. Только что бы такое сказать, чтобы не нахамить? Желание-то есть, и острое.

Но пока Майя искала подходящие слова, раздался голос ведущего, который объявил первого выкупившего танец. Взгляды всех троих повернулись в сторону центра, где роскошная длинноногая блондинка в алом платье вкладывала ладонь в руку упитанного мужчины на голову ниже ее ростом. Спустя несколько секунд к этой паре начали присоединяться другие танцующие гости.

– Вы не желаете поучаствовать в этой акции? – вкрадчиво спросила Воронец и быстро добавила: – Все деньги пойдут в фонд помощи детям.

– Я оплачу танец, – кивнул Илья.

Так. Та-а-ак. Так-так-так.

– Тогда я сейчас распоряжусь вписать вас в лист, – лучезарная улыбка вернулась на жабье лицо с троекратной силой.

– В этом нет необходимости. Я просто пожертвую деньги, но танцевать не буду.

Обе женщины уставились на Илью. Одна – непонимающе. Вторая… начала понимать. А он добавил невозмутимо:

– Я танцую только со своей женой.

И они пошли танцевать, оставив Воронец в компании поблекшей улыбки.

Руки. Теплые родные руки. И он так рядом, и теперь обязательно выслушает ее.

– Говорят, нельзя ложиться спать, будучи в ссоре, – Майя старательно разглядывала мужское плечо в черном смокинге. – Теперь я знаю это точно. Нельзя.

Он молчал. Нет, не молчал. Слушал. Слышал.

Палец с алым лаком залез под воротник рубашки, мимолетно погладил шею. Плевать, что на публике. Никто не заметит. А она заметила изменение ритма дыхания.

– Прости меня, пожалуйста. Я все осознала.

Он молчал. Нет, не молчал. Думал.

– Давай ты заберешь у меня машину и права. Пока не… – тут она не смогла подобрать слова, но это было уже и не обязательно.

Он заговорил.

– Давай пока не будем торопиться с такими кардинальными решениями.

Слова были сказаны ровным тоном. А на обнаженную женскую спину легла мужская ладонь. И прижала свое крепче к себе.

* * *

– Майя, собирайся.

– Куда? – Майя оторвалась от изучения партитуры.

– Поедем к моим родителям. Мама звонила, ждет.

Через пять минут перед Майей открыли водительскую дверь серебристого «мерседеса». Молодая женщина перевела недоверчивый взгляд с машины на мужа. Неужели мораторий на вождение окончен? Июль не стал отвечать, а просто сел на пассажирское кресло. Когда Майя спешно заняла свое место, на руле ее ждала бумага.

– Будем считать, что у тебя сегодня пересдача, – раздалось невозмутимо справа.

Майя взяла листок в руки. Квитанция на штраф за превышение скорости с камер автоматической фиксации. Тот самый день.

Она внимательно все прочла, стараясь не выдать эмоций. Кивнула, убрала квитанцию в карман куртки и потянулась к ремню безопасности. И, протянув руку за ключом, проговорила:

– Первый раз я сдавала вождение капитану, а пересдача… – вздохнула, – уже спецагенту. Крупно я… накосячила.

Спустя минуту серебристый «мерседес» неспешно и аккуратно тронулся с места. У пассажира авто улыбались глаза.

Портрет

Портрет был великолепен. Илья сам забрал его из мастерской. Дома, сняв обертку, водрузил картину на кресло в кабинете и стал внимательно рассматривать. Любоваться. Какая настоящая на ней Май. В картине не было фотографической точности, но она удивительным образом передала суть Майи – этот взгляд, когда она уже там – в музыке. Художник очень точно поймал поворот головы, линию плеч, шеи… Как же Илья любил ее красивую шею…

Художник был настоящим мастером и для создания портрета потребовал от модели позировать лично, чтобы было нужное освещение, чтобы подобрать единственно правильные для этой картины тона. Представить же Май сидящей в одной и той же позе час казалось совершенно невозможно. Неудивительно, что она восприняла обязательные сеансы как настоящую пытку.

Но Илья выдвинул неоспоримый аргумент:

– Я придумал себе подарок на день рождения. Это портрет.