Синий бант

– Вот и я думаю, поторопился, – согласилась Аллочка, – совсем же еще жизни не знает. Как они жить-то будут? С таким, как шеф, на одной молодости не выедешь. Я как вспомню себя в двадцать лет – ветер в голове!

– К двадцати восьми мало что изменилось, – Мария Петровна стояла на пороге кабинета.

– А вас что, уже отпустили?

– Уже. Ну-ка, девоньки, и мне, пожалуй, кофейку не помешает.

– Ну и как? – глаза Аллочки горели от любопытства. – С кольцом?

– С кольцом, – хмыкнула Мария Петровна.

– И как оно?

– Кто?

– Кольцо!

– Кольцо как кольцо, – пожала плечами главный бухгалтер, – обычное.

– И никаких бриллиантов? Или там… инициалов?

– Никаких.

– Вот и платье у невесты было каким-то уж очень простым, – Аллочка осуждающе покачала головой. – Кружева там если только, но никакого эффектного выреза, никаких тебе жемчугов или колье. Даже диадемы не было. Кажется, деньги есть, а выбирают…

– Ты ничего не понимаешь, – Жанна считала себя знатоком высокой моды и посмотрела на подругу чуть свысока. – Чем меньше всего, тем элегантнее. У платья кружева дорогущие и вообще там атлас. Я в комментариях читала, что платье на заказ шили – это эксклюзив!

– Ну, я не знаю, какой там эксклюзив…

– Свадьбу обсуждаете? – в кабинет вошла начальник отдела продаж.

– Видели?

– Видела.

– В сети?

– Да нет, почему же, только что из кабинета.

– И как? – хором спросили Аллочка и Жанна.

– Как обычно, – пожала плечами начальник отдела продаж. – Завтра в девять тридцать будет совещание по новому жилищному комплексу. Мне надо отчет успеть подготовить. Мария Петровна, я вам вчера служебную к счету отправляла.

– Да-да, – подтвердила главный бухгалтер, – видела. Всё согласовали.

– Отлично.

– Вот ведь, – вздохнула Аллочка, – кажется, женился, наслаждайся, так нет – в девять тридцать совещание!

– А тебе-то что? – поинтересовалась Жанна. – Ведь не тебя же вызывают.

– Да я в общем рассуждаю. Никакой романтики. Не верю я в этот брак. Не верю.

* * *

Он приехал домой довольно рано. Так, что Майя едва успела все приготовить.

– Здравствуй, Май.

– Здравствуй, Июль.

Традиционный поцелуй в щеку. А еще она не удержалась и взяла его за руку. И коснулась безымянного пальца. На месте. На месте. Да, она ведет себя глупо, но ей нравится касаться обручального кольца своего мужа. И он догадывается об этом. Да что там догадывается – знает. Потому что ответно сжимает ее руку. И она чувствует под губами его улыбку.

– Май, ты оформила заявление?

Она со вздохом отступила, наблюдая, как Илья раздевается. С утра ей была выдана четкая инструкция по замене паспорта. И уже начали спрашивать ее исполнение.

– Нет. Не успела.

– Постарайся завтра, хорошо? До занятий.

Майя послушно кивнула, снова взяла его за руку и повела в полутемную кухню. На столе красовался торт с гордой одинокой свечкой.

– Какой повод?

– Ровно го-о-од наза-а-ад… – она щелкнула зажигалкой, и свечка загорелась маленьким желтым огоньком. А потом Майя обернулась. В глазах Ильи крошечными яркими пятнами отражалось пламя свечи. – Я к вам пришел навеки поселиться. И тапочки свои принес притом.

– Это мы сейчас отмечаем годовщину гастролей Михаила Львовича в Шанхае? – уточнил он очень серьезным голосом.

– Да. Папа даже не подозревает, с каким успехом он гастролировал по Китаю! Поможешь мне?

Майя изо всех сил надула щеки.

– Подожди, когда задуваешь свечку, надо обязательно загадать желание, – сказал Илья, а потом после паузы спросил: – Загадала?

– Да, загадала, – выдохнула весь заготовленный воздух ему в ухо. – Люби меня всегда!

Еще один глубокий вдох, шумный выдох – и свеча задута. На кухне снова стало темно, а Майе на плечи легла теплая рука.

– Буду, – тоже в ухо. – Желания задутых свечек сбываются обязательно.

На них, обнявшихся, едва хватало падавшего из прихожей света. Надо включать освещение и ужинать, а потом пить чай с гастрольно-тапочным тортом. Илья обнял ее еще крепче и снова заговорил на ухо.

– Мне все-таки интересно, как ты тогда решилась на такую душещипательную историю про гастроли родителей?

– Кто не рискует, тот не… – обернулась и поцеловала в любимый гладкий подбородок. И окончила торжествующе: – Тот не носит фамилию Королёва!

В темноте его улыбка звучала неприкрыто. А вот лицо, когда зажегся свет, было спокойным. Лишь голос выдал веселье:

– Главное, чтобы Королёва с паспортом не тянула.

Первые гастроли

– Он ужасный человек, ужа-а-асный. Бедная его жена.

Всхлипывания Аллочки из бухгалтерии слышали все, кто выходил в коридор, даже сам ужасный человек, который решил наведаться к программистам лично.

У программистов его не ждали, но визит пережили стойко.

Светлана Егоровна предпочитала молчать – просто выполнять указания. Два дня назад, решив сделать приятное шефу и начав разговор со слов «Вчера в новостях показывали триумф Большого в Вене…», поспешно закончила фразой: «Еще кофе?»

Чертова Вена! Нет, он все понимал и радовался. Первые гастроли. Ее первые гастроли, возбужденные глаза, радостная улыбка, незамолкающий рот: