Синие лыжи с белой полосой

Здесь много спортивных кружков, но сегодня самый шумный — именно лыжный. Уже почти зима — разгар набора в зимние виды спорта. В небольшом спортивном зале спортклуба творится что-то невообразимое, такое даже на переменках в обычной школе редко увидишь. Кто-то прыгает через коня, конечно, ненатурального — так называется гимнастический снаряд, кто-то висит на шведской стенке, большинство носится по залу по каким-то своим неотложным делам. И все при этом кричат. Им бы разговаривать спокойными голосами, так нет же — обязательно надо надрывать голосовые связки. А вот у тренера голос уже сорван за многие годы общения со школьниками, сейчас он не может перекричать этот гвалт. Тренер пытается навести хоть какой-нибудь порядок в этой суматошной, многоголосой толпе. Прибегает к проверенному и, пожалуй, единственному при данных обстоятельствах способу — свистит в свисток. И успевает в наступившей короткой паузе перекрыть общий шум своим надорванным голосом:

— Так, внимание! Тихо!

Все замолчали и построились вдоль белой линии.

Наконец наступила долгожданная тишина. В строю будущих чемпионов знакомые лица: Эля, Мишка и даже Саша.

Тренер, как и положено тренеру — в спортивном костюме, со свистком на шее и бумагами в руках, выходит на середину зала.

— Итак. Для начала запомните — это вам не школа. Здесь правила строгие. Если вы хотите стать сильными и ловкими, если хотите, чтобы из вас, хлюпиков, получились волевые спортсмены, вы должны работать каждый день!

Дети сразу шумно отреагировали:

— Но мы не работаем, мы еще учимся!

— А где мы работать будем?

— Тихо! — строго и громко скомандовал тренер. — Работать — значит упорно тренироваться. Так. Давайте знакомиться. Меня зовут Анатолий Анатольевич. Я ваш тренер. Теперь мы будем встречаться почти каждый день. А сейчас я начну зачитывать фамилии, а вы будете громко отвечать — «я». Как в армии. Затем каждый из вас назовет размер своей обуви…

Началась перекличка, но мы опять перенесемся в школьный класс, потому что в этом списке мы не услышим фамилии «Саночкин».

За окном темно, а Славкина бабушка и Зоя Михайловна все сидят и сидят напротив друг друга. Разговаривают вполголоса. Точнее, говорит бабушка, а учительница слушает затаив дыхание.

— …Ему тогда только-только годик исполнился… И как же я не хотела, чтобы они на эти соревнования ехали, как чувствовала беду. Отпустила с тяжелым сердцем. Не дело это, по-моему, — все эти… игры какие-то, беготня наперегонки. Не люблю… с тех пор. Вы не подумайте, я не вздорная старуха, которая из ума выжила… Понимаю, конечно, все это необходимо. Пока они молодые были, пока Славка не родился — я даже радовалась их успехам. Ведь его мама чемпионом города тогда была, в сборной страны… — Обычно твердый бабушкин голос дал трещинку.

— Не волнуйтесь… хотите воды, я сейчас мигом сбегаю, — говорит Зоя Михайловна.

— Нет-нет. Спасибо, деточка. Простите… Ладно. Так вот, ехали они тогда на автобусе. После тренировочных сборов на те самые соревнования… там переехать-то было всего ничего — несколько километров. Через горный перевал. Я ведь даже толком не знаю, что случилось и кто виноват. Я здесь с ребенком оставалась, а он тогда совсем крохой был… не до расследований было. Знаю только — отказали тормоза на том автобусе окаянном, перевернулся он на спуске… Все живы остались, только два человека… на переднем сиденье погибли. Вот так, в один миг… Знаете, ведь его родители всегда и во всем первыми хотели быть… чемпионами… даже места всегда занимали впереди…

С большим трудом сдерживается бабушка, чтобы не разрыдаться. Машинально достает из кармана сигареты…

— Простите. Совсем забыла, где нахожусь.

— Курите, — разрешает Зоя Михайловна и решительно открывает окно, через которое врывается промозглый ветер. — В школе, кроме нас с вами, все равно уже никого нет.

Но бабушка все равно убрала сигареты, потому что она понимает, что курить — здоровью вредить. Потом достала носовой платок, приподняла одной рукой очки, а другой — вытерла слезы.

Такой вот получился грустный разговор. И вопросы воспитания совсем не затрагивались на этот раз.

…Вечер на Центральной улице. Продрогший Славка торчит у витрины, на которой непонятная ему надпись: «Витрина оформляется». Она теперь ему больше всех нравится. Даже больше, чем в игрушечном отделе. В ней, как в зеркале, отражается все, что происходит на улице. И главное — он сам. Он придумал новую игру. Он представляет себя кем-нибудь и сразу же видит все это в нечетких линиях отражения. Световые пятна, размытые очертания случайных прохожих, и главное — там загадка, ведь за темно-синим полотном что-то есть, непонятное и неизвестное, а все вместе — это богатый набор для его и без того буйной фантазии.

Правда, фантазии получаются какие-то грустные. Это все из-за Мишки. Но Славка изо всех сил старается разукрасить свои сочинения, заслонить смутные тревоги.